Эрл Гарднер: Дело искривленной свечи

А через несколько минут он услышал в трубке голос Стиклена.

- Я выяснил, что ситуация гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нанесен ущерб не только имуществу. Миссис Виклер перенесла тяжелейший нервный шок и...

- Сколько? - перебил его Стиклен.

- Более того, - продолжал Мейсон, не обращая внимания на прямой вопрос, - имело место грубейшее оскорбление и факт игнорирования прав нашего клиента, похищение его...

- Сколько?

- Две с половиной тысячи долларов.

- Что? - завопил Стиклен.

- Вы меня слышали. В следующий раз не прерывайте меня, когда я сообщаю о жалобах клиента.

- Но это же абсурдно! Возмутительно! Просто лишено здравого смысла...

- О'кей, - сказал Мейсон, - разрешайте данный вопрос по-своему.

И повесил трубку.

Глаза Джексона округлились.

- Но... почему? Зачем?

Мейсон положил свои часы на стол.

- Даем ему пять минут. За это время он свяжется со своим клиентом и сделает встречное предложение.

- Но откуда эти адвокаты узнали, что их делом занимаемся мы?

- Возможно, пытались дозвониться до Виклеров и выяснили, что они отправились к адвокату. Ну, расспросили соседей... Черт побери, Джексон, откуда мне знать? Важно то, что им не терпится уладить данное дело.

Мейсон следил за секундной стрелкой на лежащих перед ним часах.

Зазвонил телефон.

- Две минуты десять секунд! - весело сообщил Мейсон, снимая трубку.

- Мистер Мейсон, - заговорил Стиклен охрипшим от волнения голосом. - Я связался со своими клиентами. Они считают требования ваших клиентов неразумными.

- Ол-райт, - бодро ответил Мейсон, - мы сейчас оформим жалобу в суд и увидим, как он посмотрит на случившееся. Мы...

- Мои клиенты, - поспешно прервал его Стиклен, - готовы предложить тысячу двести пятьдесят долларов в качестве полной компенсации.

- Это не деньги!

- Послушайте, - взмолился Стиклен, - чтобы покончить с этим делом, я постараюсь убедить своих клиентов добавить еще двести пятьдесят долларов и заплатить в общей сложности полторы тысячи.

- Мистер Стиклен, - сказал Мейсон, - вы не учитываете, что миссис Виклер перенесла тяжелейший шок.

- Уверен, что небольшие дополнительные деньги ее полностью вылечат, насмешливо произнес Стиклен.

- Вы хотите, чтобы я пренебрег интересами моих клиентов, - упрекнул его Мейсон. - Вот что, Стиклен, скажите своим клиентам, что, если они уплатят две тысячи долларов в течение часа, мы подпишем документ об урегулировании конфликта... Как скоро вы можете дать мне ответ?

- Минуточку. Не отходите от телефона.

Мейсон услышал едва различимые голоса, затем снова заговорил Стиклен:

- Хорошо, мистер Мейсон, мой человек будет у вас в офисе с подтвержденным чеком в течение получаса. Пусть ваши клиенты подождут у вас, мы подготовим соответствующую расписку, которую они могли бы подписать в присутствии нотариуса.

Мейсон опустил трубку на рычаг и подмигнул Джексону:

- Джексон, может быть, вы считаете, что меня должны мучить угрызения совести? Увы...

Джексон наморщил лоб.

- Я не понимаю, как вы это делаете. Я смог бы договориться максимум о пятистах долларах. Кажется, за эти две с небольшим минуты я прожил сотню лет.

- Минуточку, Джексон, прежде чем вы уйдете. Мне кажется, что я недавно слышал какие-то разговоры о Скиннер-Хиллз. Нет ли у вас в производстве дела, относящегося к собственности в этом округе?

Джексон покачал головой, но через секунду воскликнул:

- Обождите, мистер Мейсон, имеется дело Кингсмена!

- Что это за дело?

- Помните, вы получили письмо от Аделаиды Кингсмен, которое передали мне? Я ответил ей и посоветовал ходатайствовать через суд о своей собственности. Но она заявила, что у нее нет денег на судебную тяжбу, так что, по всей вероятности, дело само собой прекратилось.

- Расскажите-ка поподробнее об этом деле, - попросил Мейсон.

Джексон с важным видом откашлялся, что являлось непременной прелюдией ко всем его юридическим выступлениям.

- Аделаида Кингсмен имеет узаконенное право на участок земли в округе Скиннер-Хиллз общей площадью восемьдесят акров, расположенный на склоне холма. Она оформила договор на продажу этого участка с овцеводом по имени Фрэнк Палермо. Договорная цена, насколько я помню, равнялась пятистам долларам. Земля практически бросовая, лишь несколько акров пригодны под пастбище. Палермо не заплатил договорную цену, но настаивает на том, что имеет право на эту землю. Он пользовался участком в течение нескольких лет, что-то там построил и платил соответствующие налоги, поэтому считает себя законным землевладельцем. Видно, он один из тех беспринципных, изворотливых и жадных типов, которые идут к намеченной цели напролом, не считаясь с законом.