Эрл Гарднер - Дело о девушке с обложки

- Не имеет никакого значения, кто что сказал, - прервал Гамильтон Бюргер. - Рассказывайте только о том, что происходило. Так как мистера Мейсона очень волнует вопрос о времени событий, дадим ему возможность узнать это, показав все факты.

- Ну, я спросил, сколько же я проспал, потом взглянул на часы и внезапно вспомнил, что должен был поехать к доктору Коллисон и забрать собаку. Я попросил одного из гостей позвонить ей, сказать, что я уже еду, и бегом кинулся к своей машине.

- Которая стояла перед домом?

- Да, а где же еще ей стоять?

- Свидетель должен ограничиваться ответами на вопросы, - вмешался судья. - Ваше остроумие вы можете проявлять где-нибудь в другом месте. Адвокат старается уяснить происходящее. Того же хочет и суд. Продолжайте, мистер Мейсон.

- А потом? - спросил Мейсон. - Что вы сделали потом?

- Я постарался как можно быстрее приехать к доктору Коллисон. Она была очень мила со мной. Я объяснил ей, что немного выпил, поэтому она взяла свою машину и отвезла меня к дому Бордена.

- К какому входу?

- К заднему.

- У вас был ключ?

- Да, от заднего входа очень близко до собачьих клеток.

- И что вы сделали?

- Посадил собаку в клетку и... Вот и все. Мейсон задумчиво смотрел на свидетеля.

- Почему доктор Коллисон не повернулась и не уехала?

- Потому что она хотела поговорить с мистером Борденом.

- В какое время вы вошли в дом?

- Без нескольких минут одиннадцать, может, без четверти.

- И вы попытались найти мистера Бордена, не так ли?

Свидетель вдруг занервничал - это выдавали его движения.

- Отвечайте, - продолжал Мейсон. - Вы пытались найти мистера Бордена?

- Я прошел к нему в кабинет, но его там не было.

- И что вы сделали?

- Я сказал доктору Коллисон, чтобы она присела, а я найду его. И... я выполнил долг хозяина дома.

- Что вы хотите этим сказать?

- Я приготовил ей выпивку.

- Что вы имеете в виду под этими словами?

- Я взял немного спиртного из бара и угостил ее коктейлем.

- В ваши обязанности входило "выполнять долг хозяина дома" по отношению к гостям мистера Бордена, когда его самого не было?

- Обычно нет, но доктор Коллисон, она... ну, она лицо особое.

- Понимаю, - сказал Мейсон. - Что случилось дальше?

- Я поискал мистера Бордена.

- Вы звали его?

- Да.

- Он ответил?

- Нет.

- Потом?

- Я не могу вспомнить все в деталях, но потом включился сигнал тревоги, зажегся свет, и я услышал, как лают собаки.

- Что еще?

- Потом я выскочил наружу и попытался узнать, отчего весь этот шум. Я свистнул собакам и посадил их назад в клетки. А когда вернулся, доктор Коллисон разговаривала с кем-то по телефону. По моим предположениям, звонил кто-то от ворот.

- Ваши предположения не имеют значения, - прервал Дру.

- Суд сам будет делать заключения и предположения, - раздраженно заметил Эрвуд. - Свидетель может продолжать...

- Телефон опять стал звонить не переставая. Я ответил и... сказал, что я Борден.

- Разрешите задать вопрос обвинению, - обратился Мейсон к судье и, получив разрешение, спросил:

- Были ли проявлены и отпечатаны фотопластинки, найденные в студии? Насколько я помню, обвинение обещало представить фотографии.

- У вас есть снимки, мистер окружной прокурор? - спросил Эрвуд. - Суду будет очень интересно взглянуть на них.

- С разрешения суда, - ответил Бюргер, - я совершенно уверен, что они не имеют ни малейшего отношения к делу. Обвинение и полиция считают, что они были сделаны гораздо раньше.

- Вам был задан вопрос, - раздраженно сказал судья Эрвуд, - есть ли у вас снимки?

- Да, ваша честь, есть.

- Не будете ли вы так добры предъявить их и передать суду? И думаю, что нужно показать их также защите.

- Мы будем возражать против того, чтобы эти фотографии фигурировали в качестве доказательства, - повторил Бюргер. - Конечно, если суд требует, мы покажем их, но они не могут служить доказательством. Мы совершенно уверены, что их сделали несколькими днями раньше.

- А почему вы так противитесь тому, чтобы фотографии фигурировали в качестве доказательства? - с любопытством спросил Эрвуд.

- Когда суд увидит снимки, то поймет, - объяснил Гамильтон Бюргер. Покойный был фотографом-любителем. Очевидно, он принимал участие в каком-то конкурсе на создание любительского художественного календаря. В общем-то в снимках нет ничего противозаконного или неприличного, это просто красивые фотографии красивых женщин. И тем не менее суд может представить себе, как газеты будут обыгрывать подобные доказательства.