Петр Северцев - Хакер хочет в Тамбов

– Гончар! – укоризненно проговорил подымающмйся с пола верзила.

Он отряхнул колени потрепанных полотняных штанов и смерил щупленького Федора Николаевича с высоты своиж двух метров.

– Неужели ты настолько глуп, что будешь стрелять? -спросил парень с недоброй улыбкой. – Ну сделаешь ты пиф-паф, а дальше что?

В дверь номера громко постучали.

– Нельзя! – хором закричали я, Гончаров и двухметровый верзила.

Но наш вопль был проигнорирован.

Дверь уже распахнулась, и в проеме сначала появилась лысая щетка с деревянной ручкой и вслед за ней ее хозяйка -полна меланхоличная горничная.

– Убираться будем? – спросила она, глядя в пустую корзину для мусора, стоявшую слева от входа.

– Нет, спасибо, я только что вселился, – отозвался я с кровати и сделал попытку встать с намерением выставить горничную за дверь.

– Ну и хорошо, – столь же равнодушно произнесла дебелая матрона.

Так и не посмотрев ни на кого из присутствующих, горничная машинально протерла тряпкой косяк и, напевая что-то себе под нос, удалилась.

Теперь можно было продолжать наши переговоры.

– Откуда вы меня знаете? Кто вы такие, черт вас возьми? – затравленно спросил Гончаров, чуть опуская ствол пистолета.

– Кто ж такую сволочь не знает! – ответил верзила, и не спеша подошел к Гончарову.

Парень железной хваткой вцепился в ствол пистолета, не обращая внимания на то, что дуло «Макарова» теперь было направлено ему в пах.

Гончаров решил проявить благоразумие. Он выпустил пистолет и заложил руки за спину.

– Что вам нужно? – настала его очередь спрашивать.

Парень перевел взгляд в мою сторону.

Я уже начал потихоньку перезагружаться и присел на кровать, подложив под онемевшую спину прохладную пуховую подушку.

– Вообще-то, мне нужно, чтобы тебя не было, – ответил парень, продолжая улыбаться и снова повернувшись к Федору Николаевичу. – Как минимум – сейчас в этом номере, как максимум – совсем на земле. Но я готов не торопиться с программой-максимум, а программу-минимум отложить, если у гостя нашего города есть к тебе вопросы.

Забота, конечно, трогательная, но я предпочитаю решать свои дела самостоятельно. А разговор с Гончаровым в любом случае не предназначался для чужих ушей.

– Вопросов у меня слишком много, – развел я руками. -Но я предпочел бы перенести нашу с вами беседу, Федор Николаевич, на потом. Забирайте своих орлов и выкатывайтесь отсюда.

Господин Гончаров недоверчиво посмотрел на меня. В его взгляде мелькнула тень удивления, но он не стал ничего уточнять.

С деланной медлительностью он протопал к своим подручным, распростертым на полу гостиничного номера и потрепал по загривку кривоносого.

– Если живой, то пошли отсюда, – проговорил он вполголоса.

Тот с трудом очухался и для начала попробовал встать на четвереньки.

Осилив это положение, он выпрямился, свирепо озирая спокойных победителей.

Парни стояли плечо к плечу возле входной двери. Их поза выражала спокойную уверенность и готовность, если потребуется, дать немедленный отпор.

Верзила, судя по всему, был главным заводилой в этой компании.

Высоченный парень с рыжеватыми волосами, казалось, сошел с яркого рекламного щита, изображавшего симпатичного баскетболиста.

Его длинные волосы были собраны сзади в узел, украшенный черной лентой. Тот же цвет преобладал и в одежде юноши -черная джинсовая куртка и черный шейный платок поверх шерстяной водолазки.

Приятели были ростом пониже, но в плечах пошире. Один чем-то напоминал молодого Бельмондо, другой был похож на лохматую дворнягу.

Некоторая неухоженность и запущенность волосяного покрова моих избавителей, тем не менее, выгодно контрастировали с тщательно вылизанными проборами охранников Гончарова и его собственной прической волосок к волоску.

Кривоносый помог подняться своему косорылому коллеге, который держался за поврежденную челюсть, мыча, словно молодой теленок.

Федор Николаевич вытер о замшу своего костюма вспотевшие ладони и презрительно посмотрел на свою охрану. Прошептав вполголоса «уволю», он дал знак вываливаться.

На пороге Гончаров вдруг обернулся и, подарив мне прощальный пристальный взгляд, не без некоторого уважения произнес:

– Боюсь, что вы недооцениваете серьезность ситуации, господин Мареев. И мой вам совет на прощание – не доверяйте Леве. Меня он уже предал.

Дверь за ушедшими тихо закрылась, щелкнув собачкой английского замка.