Елена Арсеньева - Рецепт Екатерины Медичи

Ты должна уничтожить эти семена, не поддаваясь сомнениям, иначе принесешь гибель тому семейству, в которое войдешь, и сыновья твои уступят трон тому, кого ты ненавидишь. Ты должна сделать это, помня, что грех и святость — это вовсе не то же, что зло и добро.

Сухой боярышник расцветет в знак того, что богоугодны, что священны будут деяния твои, о королева-мать!

— Нет, — говорит Марика, — нет! Я ничего не понимаю!

— Полная нелепость, — мрачно поддерживает Бальдр. — Здесь нет ни одного вразумительного слова!

Он лукавит, и Марика знает об этом. Она ведь и сама только что покривила душой, сказав, что ничего не понимает. Кое-что понимает, и даже очень хорошо. Отлично понятен намек на ладью, которая будет качаться на волнах крови: имеется в виду, конечно, ладья в парижском гербе, та самая, что fluctuat nec mergitur, зыблема, но непотопима. Пять золотых шаров, увенчанных лилиями, — с этим тоже все ясно. Но самое главное — понятен намек на женщину, которую зовут именем святой с копьем в руке, чью красоту воспевают птицы. А прежде, в прошлом своем воплощении, она потопила корабль предводителя нечестивцев, то есть гугенотов. Это более чем прозрачный намек на адмирала Колиньи. И она беспутна, беспутна, трижды беспутна…

Истинная правда. В этом Марика сама могла убедиться.

— Итак, я готов ответить на все ваши вопросы, господа, — говорит Торнберг. — Разумеется, лишь на те, на которые у меня есть ответы. Потому что я и сам погряз в догадках, которые не смогу прояснить без вашего участия. Итак, прошу. Марика, вы?

— Я… я поняла только, на кого намекает этот отрывок, на какую женщину, — произносит она с вызовом. — Все остальное требует разъяснения. При чем, например, тут какой-то боярышник?

— Видите ли, случилось так, что наутро после Варфоломеевской ночи на кладбище Невинноубиенных (было такое в Париже в те времена) внезапно расцвел засохший боярышниковый куст. Разумеется, это было воспринято католиками как благословение небес. Что еще?

— Да все, — раздраженно говорит Бальдр. — В том-то и дело, что все весьма туманно, и я совершенно не понимаю, почему вы придаете такое значение этому отрывку, какой такой великий спасительный для иудеев смысл в нем видите. Если вы имеете в виду вот эти намеки на печи концентрационных лагерей — «о дымы тех костров, о дымы тех печей», то к этому любые исторические реалии можно за те же уши притянуть. Например, на кострах сжигали средневековых ведьм, а…

— А в печах готовили обеды для благочестивых граждан, — благожелательно подсказывает Торнберг. — Нет уж, фон Сакс, на кострах сжигали не только и не столько ведьм, сколько еретиков, а стало быть — протестантов. Ну а печи — именно что реалия нашего времени. Именно потому, что там речь идет о пепле, который выжигает дотла семя врагов… и так далее. Тут есть еще одна деталь. Во все века всеми историками иудейского происхождения жертвы Варфоломеевской ночи косвенно сравнивались с несчастными евреями, которые из века в век подвергаются тем или иным санкциям и которых с большей или меньшей степенью жестокости порою начинают побивать каменьями. У нас в Германии это началось на нашей памяти. Кстати, вы, возможно, знаете, Марика, что я долгое время жил в России. Мне приходилось читать кое-какие книги по русской истории. Ваша православная церковь тоже переживала некий кризис, связанный с наступлением своего рода протестантизма. Это происходило в конце XV — начале XVI века, и называлось это явление — обратите внимание! — ересь жидовствующих . В самом деле, начали распространять ее на Руси иудеи, по-русски их пренебрежительно называют жиды, — в свите литовского князя Михаила Олельковича, в 1471 году приехавшего в Новгород, оказался некий иудей Схария, чернокнижник, чародей и астролог. Ересь жидовствующих пустила довольно глубокие корни на Руси и даже проникла в семейство государя Ивана III: ей была привержена его сноха Елена Волошанка. Жидовствующие отвергали апостольские и святоотеческие писания и все христианские догматы, отрицали церковные установления: таинства, иерархию, посты, праздники, храмы, иконопочитание, отрицали Святую Троицу, хуля Сына Божьего и Святого Духа, подвергали сомнению божественное происхождение Спасителя и его воплощение, высмеивали веру во второе пришествие Христово и в Страшный суд. Избавиться от ереси русским православным священникам удалось только на церковном соборе 1504 года с помощью весьма пылкого проповедника Иосифа Волоцкого. Этот пример я привел лишь для того, чтобы вы поняли: уподобление уничтожения гугенотов страданиям евреев — не случайно и довольно тривиально. Мне трудно понять, каким образом и сквозь какой магический кристалл увидел Гаурико эти пресловутые печи… Быть может, ему помогло то, что он и сам был крещеным иудеем (так же, как и Нострадамус, само собой разумеется), поэтому он и провидел будущие бедствия своих соплеменников? Другое дело, что он не слишком-то сокрушался по этому поводу: как мы видим, все его симпатии принадлежат будущей «хранительнице Христова имени» Екатерине Медичи, которая должна как следует печься об укреплении престола своих предков. Здесь подразумевается папский католический престол, ибо Медичи была внучатой племянницей Льва X, папы после 1513 года…