Павел Стовбчатый - Записки беглого вора. Для Гадо. Побег

— Вперёд! — скомандовал в это время Гадо, и мы понеслись к запретке как угорелые.

Когда добежали до Фрица, всё уже было готово. Подняв лестницу вверх, мы чуть помедлили с броском, давая возможность Фрицу занять своё место под лестницей.

— На счёт «три» бросаем. Раз!..

Через несколько мгновений лестница полетела к борту вышки, послышался удар дерева о дерево…

— «Ствол»! Скорее «ствол»! — Гадо нажал корпусом тела на лестницу, двинул ее вправо, влево и ловко взобрался наверх.

Фриц передал ему тэтэшник, и Гадо, не очень быстро, балансируя, как канатоходец, двинулся к вышке. Лестница прогибалась и скрипела, ее слегка водило из стороны в сторону, но она не падала.

— Придерживайте, что стоите! — крикнул Гадо.

Мы ухватились за лестницу с одной стороны, и Гадо перевалился за борт вышки.

Как раз в это самое время на вышке слева что-то прокричали, потом еще и еще. Никто из нас не разобрал слов, но мы поняли, что кричали в нашу сторону.

Фриц уже влезал на лестницу, он очень торопился и чуть не свалился наземь. В суматохе мы не сразу сообразили, что сирена не сработала. Она завыла, когда Фриц был уже почти на середине пути между нами и вышкой. Но сперва зазвонил телефон на вышке.

Гадо стоял на ней с автоматом в руках и кричал, чтобы мы лезли следом, не дожидаясь, пока Фриц дойдет до конца. Пепел посмотрел на меня как-то удивленно и странно, видимо силясь что-то сообразить, а потом стал быстро карабкаться на лестницу.

— Она не выдержит, Гадо! — крикнул я на вышку, но мои слова заглушила автоматная очередь.

Стреляли слева, как я и ожидал. Ни одна из пуль не попала в вышку, но Фриц замер на лестнице как вкопанный. До борта вышки оставалось каких-нибудь полтора метра, не более. Вторая очередь буквально скосила его, и он полетел на землю…

— Быстрей, бегом!!! — в последний раз заорал нам Гадо и врезал по левой вышке длинную очередь. Ответных выстрелов не последовало.

Я двигался как в бреду и плохо соображал, что делаю. Каким-то чудом мне удалось добраться до спасительного борта, и я так резко перемахнул через него, что ударился головой о противоположный борт. С вышки не стреляли, но кто-то истошно орал. Возможно, там стоял азиат, эти горланили всегда и везде, как на восточном базаре. Мертвый солдат сидел на полу, упершись спиной о борт и завалившись чуть на бок. На полу вышки растеклась целая лужа крови, я ощутил её тошнящий, приторный запах.

Спустившись по лестнице вниз, я присоединился к Пеплу и Гадо, и мы бросились к первому цеху биохимического завода. Где-то вдали уже лаяли собаки, их было слышно даже сквозь вой сирены. Мы не чуяли под собой ног. Вся территория вокруг цеха была заасфальтированной, бежать стало намного легче.

— Ещё немного, налево!

Гадо бежал первым, он весь согнулся и втянул голову в плечи, за ним следовал Пепел, потом я.

Мы свернули за здание цеха и с ходу налетели на клумбу. Завод работал только в одну смену, экономя электричество. Почти вся его территория сейчас тонула в кромешной тьме.

Остановившись на мгновенье, Гадо передал мне тэтэшник и сообщил, в какую сторону двигаться дальше.

— Всё в ажуре, здесь нас уже никто не возьмёт, — успокоил он нас и приподнял автомат: — Могло быть и хуже… земля им пухом, — вспомнил он Фрица, а за одно и солдата.

Минут через шесть мы преодолели территорию завода и нырнули в пролом неподалёку от главного входа.

— Есть! — Гадо поднял руку и указал пальцем на стоящую в десяти метрах от будки стрелочника «техпомощь».

— Я не успел как следует разглядеть шофера, запомнил только его усы. Он стоял возле машины и уже открывал дверцу.

Гадо с ходу обнял его и, не произнеся ни единого слова, вскочил на подножку. Через минуту машина уже неслась по дороге, унося нас подальше от зоны. Мы ехали уже минут пятнадцать, но меня продолжало потряхивать, как в лихорадке. За все это время никто из нас не произнес более трех слов, каждый был погружен в собственные мысли и чувства. Машину часто подкидывало на кочках, и было такое ощущение, будто нас везут на очередную пересылку в старом, разваливающемся уже «воронке».

— Ещё минут десять — пятнадцать, и мы будем на месте, — наконец произнес Гадо и, достав из кармана сигарету, прикурил и жадно затянулся дымом. — Даже не верится, что мы уже на воле, — добавил он и впервые за все время улыбнулся одними губами.

Пепел сидел напротив меня и смотрел на Гадо, как на святого. До него мало-помалу начало доходить, что он не в зоне. Так мне показалось, когда я обратил внимание на выражение его лица. Его нижняя здоровенная губа отвисла, он прерывисто и часто дышал и все время подергивал плечами, будто хотел что-то сбросить с себя. На мгновение мне стало даже смешно, до того наивным и детским был его вид. Этот профессиональный бандит мог перепугать сейчас только курицу или щенка, но не человека.