Павел Стовбчатый - Записки беглого вора. Для Гадо. Побег

О, я слишком хорошо знал подобные вещи по картежной игре, в которой кое-что мог. Ещё в первые годы отсидки судьба свела меня с хорошими «учителями» в этом деле. Мои земляки-одесситы всегда славились своими «золотыми» ручками и научили меня играть без проигрыша, почти без проигрыша. Две-три бесконечные секунды, и карта открывается… Иногда такой миг «весит» больше, чем год беспрерывной нервотрепки. Но если ты не ошибся и не дал маху, он стоит года блаженства! Тогда ты испытываешь примерно то же, что и нищий, внезапно нашедший клад, настоящий клад. Твои руки слегка дрожат, сердце бьется, как у вырвавшейся на волю птицы, и сам ты уже далеко от игры… Ты словно оставивший свое прошлое человек, которого ждет то, чего еще никогда не бывало. Но то игра…

В горле у меня все пересохло, я даже не заметил, как вспотел.

— Когда? — хмуро спросил я у Гадо, желая знать точное время побега.

— Сегодня ночью, — коротко ответил он. — Мы все, как и ты, ходим эту неделю в ночную смену… Встретимся у опилочного бункера под лесозаводом. Прихватишь деньжат и вольную одежку, больше ничего. После двух.

Мне не терпелось узнать хоть какие-то детали и подробности, я уже имел на это право, но Гадо взмахом руки остановил меня.

— Нас будут ждать, — сказал он. — Сутки пересидим в надежном месте, потом разойдемся.

— Как?! — воскликнул я, истолковав его слова по-своему.

— По двое. Они и мы.

— А что за надёжное место и почему только сутки? Менты будут рыскать десять дней, а потом объявят общий розыск. На всех ближайших дорогах расставят оперпосты, а наши «морды» будут расклеены даже на туалетах! Это не Таджикистан, Гадо, это Урал…

Я готов был отказаться от побега, досадуя в душе, что сказал «да». Неужели он ничего не понимает?! Через час после «отрыва» из поселка из ближайшего городка не выскользнет и мышь! Идти в лес? Там еще вязкая почва, к тому же это слишком долго и утомительно. Придется топать километров двести по непролазной тайге. В противоположную от нужной сторону?.. Нет, это не для меня, я не вынесу такого перехода, я слишком слаб.

Гадо с ходу «прочел» все мои сомнения и колебания — я понял это по выражению его лица. Оно было почти презрительным.

— Не будь бабой! — прикрикнул он на меня и напомнил об автомате: — Автомат солдата останется у меня, таков уговор. А с ним мы кое-что сможем.

— Лес?

— Возможно.

— А ты уверен, что его отдадут?

— Кто?

— Тот, кто будет стрелять.

— Он только выстрелит в него, на вышку полезу я…

— И если он промахнётся или ранит солдата, то…

— Да. Первая пуля — моя, как и всякая другая с соседних вышек. Теперь все ясно? — процедил Гадо сквозь зубы и оглянулся вокруг.

Я молча кивнул, продолжая переваривать услышанное. Конечно же он не зря напомнил об уговоре, теперь я начинал понимать игру. Они разделили обязанности между собой. Но какая роль отводится мне?..

Гадо — порядочный арестант, крутился с ворами, но где гарантия, что он не берёт меня в лес как «баранчика»? От этих «зверей» можно ожидать чего угодно, а Гадо явно не подарок, к тому же мы никогда не были приятелями. Ради компании, мол, вдвоем легче и веселее?.. Может быть, это логично и здраво — один не воин. С «баранчиком» я, конечно, переборщил, не те времена, не Колыма, мать её! Он прекрасно знает, что у меня всегда водятся деньги… Если нас будут ждать, спички, супы и чай не проблема. Пакетное не много весит, на нем можно протянуть и месяц. Вопрос — кто будет ждать? Его родственник? Вряд ли. Поселковые менты сразу засекут чужака, если он приехал не на свидание. Здесь все как на ладони. Тогда кто? За приличную сумму можно найти человека со стороны, но такой «жидкий» тип запросто может «попахать» и на ментов… Причем без особого риска и последствий для себя — мы же как в консервной банке…

Мысли буквально мелькали в моей голове, но вместе с тем я сознавал, что ни одна из них не успокоит меня до конца.

Гадо терпеливо ждал следующего моего вопроса, но его не последовало. Серьезный человек предоставлял мне шанс, и я не хотел выглядеть в его глазах фраером и торгашом. Мне было по-настоящему страшно. Какие-то «предсмертные» предчувствия вдруг заговорили во мне в полную силу, и я не знал, как от них отделаться. Гадо украдкой наблюдал за мной, чертя палочкой по земле. Мы сидели на корточках за соседним бараком, где почти никто не ходил. Он вызвал меня всего полчаса назад и специально привёл в это место. Я ещё мог отказаться, ещё мог… Это было бы честно, хотя и унизительно для меня.