Уголовного розыска воин

Экспертиза без особого труда установила, что половинка лома, обнаруженная в сарае у Шацкого, и другая, найденная Свиридовым в котловане, когда-то составляли целый лом. Это было уже серьезным доказательством, но, к сожалению, не решающим. Требовалось найти деньги, чтобы изобличить Ломова и Шацкого и заставить их дать правдивые показания.

За это время были получены данные, что брат Якова Шацкого Григорий был в ресторане с девушкой, под пьяную руку хвастал, что у него много денег, и в доказательство показал пачку купюр.

Свиридов задержал Григория, когда тот шел домой на обед. При личном обыске у него нашли около десяти тысяч рублей. Григорию ничего не оставалось делать, как начать давать показания.

Привезли Якова Шацкого. Увидев брата и изъятые у него деньги, тот заговорил. Затем поехали к Шацким домой, и Свиридов еще раз убедился в изворотливости преступников. Яков часть денег спрятал в голубиных гнездах, часть завернул в кусок одеяла, положил в металлическое ведро и зарыл в саду, а остальное спрятал в тонкую трехметровую алюминиевую трубу. Отверстия трубы забил землей и бросил ее у собачьей будки. Свиридов был смущен. Он лично во время обыска брал эту трубку в руки и шарил ею под сараем, ни о чем не догадываясь. Ну что же, чем хитрее противник, тем достойнее победа.

Теперь прокурор мог дать санкцию на арест Ломова.

Шли годы, и число раскрытых преступлений на счету у Владимира Михайловича прибавлялось. Заслуги Свиридова не оставались без внимания: его продвигали по службе.

Сейчас коммунист Свиридов возглавляет уголовный розыск столицы Белоруссии. В праздничные дни он надевает форму полковника милиции, и на кителе его рядом с боевыми наградами Родины, рядом с наградами, полученными в мирное время, блестит позолотой знак «Заслуженный работник МВД СССР».

Командир партизанского отряда «Искра» Дерябин был немногословен:

— Майор Карагодин, недавно бежавший из плена, говорит, что в пяти километрах от Минска стоит наш подбитый танк. Нужно снять с него пушку и доставить ее в отряд. Пойдете вдвоем с Карагодиным.

Начальник штаба Локтионов добавил:

— По пути завернете в совхоз «Зеленки» на Червенщине. Местные кузнецы помогут вам поставить пушку на колеса от сеялки, сделают для нее станок. И будет у нас своя артиллерия. Задание, браток, важное и сложное...

Виктор Кленицкий и сам понимал всю сложность предстоящего задания. До Минска путь неблизкий, а вокруг фашисты со своими гарнизонами, заставами, постами. Каково будет возвращаться назад с пушкой?! Ее ведь не спрячешь, как, допустим, прятали они в специально оборудованном в бричке тайнике оружие и боеприпасы.

В бывший совхоз «Зеленки» добрались к вечеру. Договорились с кузнецами, которые уже не раз выручали партизан, и решили передохнуть, а уж утром двинуться за пушкой. Остановились в доме барачного типа, в квартире четырнадцатилетнего партизанского связного Володи Зыля. Не раздеваясь, прилегли..

Под утро разбудила Виктора автоматная очередь. Он выглянул в окно — в зыбком свете раннего утра смутно маячили фигуры немцев.

«Видать, нашлась каинова душа, выдала!» — мелькнула у него мысль. Вслед за Карагодиным Виктор выскочил на крыльцо. Но автоматная очередь смахнула с головы Александра Васильевича пилотку, и партизанам пришлось вернуться в дом.

— Давай на чердак! — кивнул головой Карагодин.

Немцы оцепили дом, жителей согнали во двор. Виктор услышал, как властный голос спросил:

— Где есть партизаны?

— Не знаем. Были и ушли, — отвечал кто-то из толпы.

Тот же властный голос, коверкая русские слова, приказал:

— Вот ты, мальчшик, марш туда, на этот... шердак!

Виктор осторожно приблизился к дыре в крыше, выглянул во двор. Двое солдат держали под дулами автоматов старуху Зыль и ее дочку, а высокий, с закатанными рукавами верзила толкал прикладом в спину Володю:

— Давай, давай, бистро! Говорить им: «Сдавайся!»

Через минуту в проеме показалась вихрастая голова Володи. Он влез на чердак, тихо сказал:

— Требуют сдаться.

Виктор и Карагодин понимали: спастись не удастся. Жить им оставалось ровно столько, на сколько времени у них хватит патронов.

— Возвращайся назад, Володя, — шепнул мальчику Виктор. — Скажи: здесь никого нет.

Паренек послушно нырнул вниз. Во дворе послышалась ругань, глухой удар, детский крик, и Володе пришлось вновь залезть на чердак. Следом за ним в лазе показалась голова гитлеровца. Карагодин бросил в него кирпич, немец молча полетел вниз. И сразу же несколько длинных очередей прошили чердак. Партизаны укрылись за дымоходом. Потом стрельба прекратилась, и в наступившей тишине визгливый голос потребовал: