Мишель Гельдлин - Ветер умирает в полдень

Охота курить, но нельзя.

На пересечении галерей Дэвид и Джо отделяются от остальных. По огороженным проспектам под электрическими солнцами оживленно двигаются тягачи, конвейеры, вагонетки, суетятся люди. Дэвид ожидал увидеть тесные проходы, темные и сырые, но здесь просторно, сухо и очень светло.

Дэвид тяжело дышит, грудь сдавило, на лбу выступила ледяная испарина. Несмотря на всю современную технику и меры безопасности, в нем вдруг просыпается дикий страх, который извечно преследует шахтеров: а что если обвал, рудничный газ?...

У него бешено разыгрывается воображение.

"Ройте мать-землю, копайте, вгрызайтесь в ее плоть, выворачивайте ей внутренности! Но бойтесь возмездия, шахтеры! Берегитесь: случится обвал, взрыв коварного газа, пожар.., и вот вы медленно умираете в неприступной тюрьме, вас мучает жажда, меркнет свет фонарей, трудно дышать, кровь стучит в висках, барабанные перепонки лопаются, жар усиливается.., и слабеют отчаянные вопли тех, кого раздавила скала.

Беспомощные пленники чувствуют, что их время истекает.

Снаружи товарищи яростно набрасываются на стену из беспорядочно нагроможденных камней, ведь и они могли оказаться замурованными там, в этом подземном туннеле; они пускают в ход сталь и динамит, но как бы не навредить раненым, которые стонут, словно умирающие животные; по рации шахтеры ободряют своих братьев: мы идем к вам на помощь! А сами думают: успеем ли? Что победит: безумное упорство людей или песчинки, неумолимо отсчитывающие минуты? А безжалостная смерть терпеливо ждет своего часа..."

Дэвид молча страдает от своего наваждения.

"Джо Гаррет, наверное, все время живет с этим страхом. Но... Мне-то чего бояться? Ведь я уже давно только и думаю, что об этой шахте. Все стараюсь себе представить, какая она, огромная и таинственная? Только я уже запутался: то ли я попал в шахту, то ли это шахта вжилась в меня?"

Дэвид недолго находится под землей. Джип на электрических батареях бесшумно везет его по подземным автострадам. Джо ведет машину. Изредка они минуют перекрестки. Им встречаются тележки с металлическими брусками и медными трубами; водонепроницаемые фонари; широкие резиновые конвейеры, которые вращаются на полированных стальных цилиндрах и несут к вагонеткам глыбы рыхлой сероватой породы.

Дэвид с трудом вдыхает кисловатый воздух. В неразработанных участках еще темнее, и фонари на касках сияют, как светлячки.

За поворотом показывается ненасытное чудовище - жаркое сердце шахты.

Оно заполняет весь проход, до потолка, до глухих стен. Точнее, прокладывает его по своим размерам в твердой породе. Его стальные челюсти, отшлифованные алмазом, грызут и кромсают скалу, отхватывая от нее все новые куски. Затем они опускаются позади желтого щита, выплевывают свою добычу на движущуюся ленту конвейера, со вздохами сжатого воздуха поворачиваются вокруг своей оси и возвращаются к неистовому пиршеству.

Два часа спустя Дэвид уже снова дышит ледяным воздухом голой пустыни.

Какое облегчение!

Он расправляет смятую сигарету и несколько раз с наслаждением затягивается. В мотеле надо будет зайти в бар и пропустить стаканчик, чтобы забыть пережитый страх и выбросить из головы этого Хаски.

Глава 8

Понедельник, 4 июня

Адриан Рэндал любит Рок-Ривер. Однообразный глянец прогресса, который покрыл всю страну, местами дает трещины. И тогда оказывается, что под этим внешним лоском по-прежнему живут грубые обычаи, но и незабытая учтивость старого Запада. Им верны и в Рок-Ривере. Люди, которых случайно заносит в город, как правило, тащат с собой грязь из джунглей внешнего мира. Мало кто остается в городе навсегда. Большинство, отправляясь в дальнейшие странствия, оставляет после себя муть и нечистоты так называемой цивилизации.

"Неужели эти заезжие чужаки в самом деле полагают, что они лучше нас, местных? - раздумывает Адриан. - Ну, ладно, ночная жизнь Рок-Ривера - тут мы, конечно, подражаем большим городам. Те же завсегдатаи баров, те же ночные бабочки, азартные игры - лишь бы хоть ненадолго забыть будни, которые уходят на то, чтобы заработать на пропитание и наплодить детей - вот только неизвестно, зачем. Вся разница в том, что все здесь знают друг друга наперечет."

Городок цепляется за скудную землю, как и сто лет назад, когда его основали. Он рос, благодаря шахтам, сражался с бесконечными зимами; снег сковывал дома с законопаченными щелями, а мороз убивал все запахи.

Лето в Рок-Ривере не легче зимы: сухое и короткое, словно взрыв.