Андрей Гуляшки - Современный болгарский детектив

— Вы утверждаете, что размеры предлагаемых взяток вас не интересовали, что к деньгам, которые вам достались незаконным путем, вы имели особый интерес. Тогда почему, после того как вы были арестованы и изобличены, а ваша вина доказана, вы продолжали умалчивать о тайнике, в котором прятали валюту и золотые монеты? Ведь их «предназначение», как вы выразились, вас уже не интересовало. У вас отняли заманчивую свободу; так почему вы утаили об этом мертвом капитале? Вам нечего сказать, Искренов.

Его губы дрогнули, лицо слегка порозовело, он хотел было мне возразить, но я грубо его остановил:

— Ваша философия любопытна и назидательна, но сейчас мне нужна конкретность. Да, кстати, известно ли вам, как меня здесь зовут?

— Что? Я вас не понял.

— Известно ли вам, какое прозвище мне дали мои коллеги?

— Нет, гражданин Евтимов, я не имел такой чести и удовольствия...

— Гончая. Меня тут называют Гончей!

Он был умен и сразу все понял. И впервые испугался! Я улыбнулся...

Я отдернул шторы. Послеобеденное солнце, подобно прожектору, осветило кабинет, на столе обозначились темные квадраты от решеток, и я словно попал в тиски обыденщины. Мне почему-то представилось, что Искренов на свободе, а я — подследственный. Сейчас я хотел видеть его при свете, наблюдать за каждым его жестом, следить за выражением холодных бегающих глаз. Я снял пиджак, включил магнитофон и расположился поудобнее. Своим молчанием я давал понять, что с нашим странным доверием и ложным взаимопониманием покончено и нам нужно поставить крест на предыдущих беседах, на умении Искренова пустословить, облекать мысли пышными, замысловатыми фразами и таким образом уходить от истинных показаний. Язва, слава богу, притихла, я был бодр и ощущал себя гончей, которую три месяца держали на цепи. Я выждал, пока Искренов закурит новую сигарету, затянется и выпустит дым с элегантной небрежностью.

— Камен Искренов, — тихо произнес я, — вам предъявляется обвинение в убийстве!

Его глаза на мгновение сузились, но он остался спокойным и не подал виду, что задет за живое. Искренов взглянул на меня с нескрываемым любопытством, и на его лице появилась презрительная улыбка.

— И кого я имел неосторожность отправить на тот свет?

— Павла Безинского, — ответил я. — Только не говорите, что он был вашим близким другом и что вы его любили как сына. Я все равно не поверю.

— Покер был подлец, но это еще не основание посягать на его жизнь. Чтобы убить человека, нужно иметь серьезные мотивы.

— Прежде всего, Безинский знал многое о вас — я имею в виду вашу активную деятельность вне службы. Думаю, он пытался вас шантажировать, ну, скажем, пригрозил, что заявит на вас в милицию. Пока вы наслаждались Лепой Бреной, виртуоз-жестянщик Чешмеджиев услышал довольно любопытный ваш разговор с Безинским, а остальные свидетели подтверждают возросшую между вами вражду. Далее, Покер был любовником вашей жены и довольно бесцеремонно обхаживал вашу дочь. Как понимаете, мотивов для преднамеренного убийства более чем достаточно.

— Это чистейшей воды домыслы, гражданин Евтимов. Любое обвинение, если оно не подкрепляется доводами, аморально. Вы юрист, и вам следовало бы об этом знать.

— Я постараюсь доказать свои «чистейшей воды домыслы», но предупреждаю вас, что с так называемой «свободной беседой» покончено. Ваши философские размышления и дедуктивные умозаключения относительно человеческой природы оказались чрезвычайно интересными, но с этой минуты вы будете отвечать на мои вопросы точно, сжато и быстро. Итак, Безинский был отравлен. Он выпил известное количество алкоголя и мощное успокоительное средство из группы промазинов. Образующаяся якобы безобидная смесь приводит к прекращению сердечной деятельности. Вы знали, что Безинский лечился у психиатра?

Он задумался, устроился поудобнее в кресле и не осмелился солгать.

— Я что-то слышал об этом...

— Следовательно, при желании вы могли бы ему помочь своей компетентностью? Ваши связи с отечественной медициной мне хорошо известны.

— В общем, мог бы... но Безинский никогда не просил меня доставать лекарства.

— Ладно. При обыске у вас в аптечке был найден маленький невзрачный листок, на котором значится название того самого лекарства. Оно имеет незатейливое наименование «синофенин». Синофенин применяется с благородной целью — заглушать пароксизмы шизофрении. Как вы объясните наличие в домашней аптечке инструкции по применению лекарства, учитывая, что все в вашей семье физически здоровые и психически нормальные люди?