Кевин Гилфойл - Театр теней

— И это самое захватывающее в вашей книге, — сказала Эллис. — Койн вел столько параллельных жизней! Уважаемый юрист, преданный сын, эротоман — это только те ипостаси, которые он не скрывал от людских глаз…

— Совершенно верно.

— …но помимо этого он был насильником, убийцей, и все это Койн воспроизводил в «Теневом мире».

— Именно об этом мне было интереснее всего писать, — объяснила Сэлли. — Я сама играю в «Теневой мир», и я «реалистка», поэтому как никто понимаю, каково это — вести несколько жизней.

Эллис улыбнулась:

— А что, скажите, представляют собой ваши другие жизни?

— Ну, в одной из них, например, у меня есть парень, — пошутила Сэлли, имея в виду приходившего к ней во сне Эрика Лундквиста и рано повзрослевшего виртуального Джастина. — Если серьезно, цель «реалиста» — не иметь никаких секретов. Хотя бы от себя.

Эллис приподняла брови и попросила:

— Так может быть, в ходе рекламной компании книги вы раскроете личность вашего загадочного героя — Кондуктора? Может, даже в этом интервью? — добавила она с надеждой.

«Кондуктором» Сэлли называла в книге свой «полицейский источник», якобы потому, что тот всегда назначал ей встречу в автобусе для туристов, курсировавшем по центру города.

— Нет, нет, — ответила Сэлли и взяла бокал с вином. — Я обещала, что никогда этого не сделаю.

Барвик подозревала: многие полицейские догадываются, что «Кондуктор» — это выдумка. Правда, они никогда об этом не расскажут, потому что тогда придется признать, что Сэм Койн не был в числе подозреваемых. И Эмброуз, и начальник полиции, и мэр предпочитали молчать, чтобы общественность продолжала считать, что и без разоблачающей статьи Койна вот-вот должны были арестовать. Нежелание Барвик называть имя своего несуществующего источника оказалось на руку городским властям.

О Джастине Финне в книге не упоминалось.

До того как отправиться погостить к отцу, он в последний раз встретился с Сэлли в «Теневом мире», и они договорились хранить тайны друг друга.

— Тебе не тяжело будет жить с этим? Не напрягает, что все так вышло? — спросил виртуальный Джастин. Они сидели на короткой изгороди вдоль пляжа на Норт-авеню и смотрели, как несколько персонажей, молодых и подтянутых, играют в волейбол.

Сэлли сказала:

— Иногда приходится лгать, чтобы сберечь правду. Это как рубить зараженные деревья, чтобы спасти лес, или отстреливать больного оленя, чтобы спасти все стадо. Сэм Койн убил Дайдру Торсон. Он — маньяк из Уикер-парка. И это правда. Если бы узнали о тебе, это запутало бы следствие, и правда выглядела бы уже не такой очевидной. Адвокаты Койна воспользовались бы этим фактом на суде: если такой ДНК обладают два человека, это ставит под сомнение вину их подзащитного. — Она наблюдала за купающимися персонажами, отмечая, как реалистично они качаются на волнах. — Но мы с тобой знаем, что только один из этих двух людей настоящий убийца.

Виртуальный Джастин кивнул.

Они встали и собрались уходить, но замешкались на мгновение. Сэлли притянула его к себе — лицо персонажа Джастина было так близко, что заняло весь экран. Они неуклюже поцеловались — похоже, он никогда раньше не целовал девушку в «Теневом мире» — и разошлись в разные стороны: Джастин в сторону пригорода, Сэлли обратно в город.

Приветливое солнце Цинциннати выглянуло из-за белого облачка. Темные щеки Сэлли тут же стали горячими. Ресторанчик постепенно заполнялся посетителями, заглянувшими пропустить по стаканчику после работы, гул нарастал, из-за барной стойки то и дело выносили подносы с выпивкой и закуской.

— Простите, что задаю вам такой вопрос, — извинилась Эллис. — Я сама не играю. А что делает в данный момент виртуальная Сэлли Барвик? Сидит и беседует с моей компьютерной версией? В виртуальной копии этого ресторана?

— Она действительно находится в виртуальном Цинциннати, — ответила Сэлли, — и занимается продвижением книги о Сэме Койне: «Убийца из виртуального Чикаго».

Щурясь в лучах яркого солнца, Барвик вдруг позавидовала своей экранной копии: в ее опусе было куда меньше вымысла, чем в книжке реальной Сэлли.

Десятки лет на этот тонкий золотистый ковер проливали спиртное, коку, кофе, и теперь он был фисташкового цвета шести разных оттенков. В комнате стоял отвратительный запах. Поскольку этот номер (равно как и все остальные в мотеле «Лоренс энд Лейк-Шор Мейфлауэр») снимали тайные любовники, вряд ли здесь когда-нибудь открывали окна или раздвигали тяжелые шторы. Кто знает, почему Джастин выбрал именно это место? В сотне других они точно так же остались бы неузнанными, и случайные свидетели не стали бы изумляться или поднимать шум из-за того, что подросток снял комнату в мотеле, а через час к нему присоединился мужчина средних лет.