Григорий Глазов - Невиновных нет

Итак решение нашлось: летит в Париж, на всю сумму, что на резервном счете, закупает в парижском бюро американской фирмы "Катерпиллер" бульдозеры, автокраны, грейдеры, скреперы, катки. Так или иначе собирался приобретать эти машины, но еще не решил у кого: у "Катерпиллера" или у японской "Камацу". Теперь резервный счет будет аннулирован самым элегантным образом: деньги перечислены "Катерпиллеру", с парижским шефом фирмы он знаком, тот обрадуется такой сделке. Машины уйдут в Белояровск. Оба зайца будут убиты...

На пульте зажглась красная пуговка, послышался голос секретаря:

- Павел Александрович, с вами хочет говорить некий Батров Евсей Николаевич, генеральный директор фирмы "Улыбка".

- По какому вопросу?

- Сказал, по конфиденциальному.

- Соедините, - Перфильев снял трубку. - Слушаю.

- Павел Александрович, здравствуйте. Хотелось бы повидаться.

- В связи с чем?

- Если не возражаете, изложу при встрече.

Перфильев посмотрел на часы, сказал:

- Через сколько вы можете быть?

- Через полчаса.

- Хорошо, я закажу пропуск на ваше имя. Адрес наш...

- Я знаю, - перебил Батров...

Он приехал точно через полчаса. Невысокий, худощавый, чуть больше пятидесяти, залысины, сильно поредевшие светло-каштановые волосы, щеки запавшие, какого-то серо-желтого болезненного цвета, глаза тоскливо-настороженные. Гость сел в кресло, дернул кверху штанины коричневых брюк, обнажились серые простые хлопчатобумажные перекрученные носки. И плебейский жест подтягивать вверх штанины прежде, чем сесть, и эти носки покоробили Перфильева.

- Я постараюсь быть краток, - сказал посетитель.

- Надеюсь, - вежливо улыбнулся Перфильев.

- Моя фамилия Батров Евсей Николаевич.

- Это я уже знаю.

- Я генеральный директор фирмы "Улыбка".

- Кому же вы улыбаетесь?

- Мы не улыбаемся. Мы производим кое-что для стоматологии, скажем, заготовки съемных протезов, коронок, некоторый инструментарий и тому подобное.

- Полезное дело. Ну, а я вам зачем?

- Хотелось бы размахнуться. Мы несколько знакомы с работой НПО, с его большими возможностями. Что если нам объединить капиталы? У нас есть талантливые разработчики, мы их выманили из бюджетных НИИ, есть хорошие наработки по композитам. Вы ведь тоже занимаетесь композитами? Мы можем вложить большие деньги, выгода очевидна, - он посмотрел на Перфильева.

- Буду откровенен, Евсей Николаевич, - выслушав ответил Перфильев, главная выгода для меня - быть самостоятельным. Я не любитель партнерства, оно всегда чревато конфликтами. Это первое. В дополнительных капиталах я особой нужды не испытываю. Это второе. И последнее: у меня есть хорошие контакты с немцами и французами, производящими композиты и инструментарий для стоматологии. Когда мне захочется этим заняться, как вы сами понимаете, резонней связаться с ними. Но на всякий случай свои координаты вы мне оставьте.

- Жаль, - Батров пожевал вялыми бесцветными губами. - Жаль, - он поднялся, протянул визитную карточку и на прощание сказал: "Все-таки вы на досуге еще раз подумайте".

Перфильев кивнул. Когда Батров вышел, Перфильев позвонил по внутренней связи. Трубку снял Лебяхин.

- Василий Кириллович, у меня тут был человек по фамилии Батров. Зовут его Евсей Николаевич. Фирма "Улыбка". Она хочет выйти замуж за меня.

- Ты согласился? - спросил Лебяхин.

- Разумеется, нет. Но если девушка предлагает себя в жены, хорошо бы знать, из какой она семьи, что за душой, какое приданое и на что она способна.

- В постели? - засмеялся Лебяхин.

- На кухне.

- Адрес знаешь?

Перфильев, глянув на визитную карточку Батрова, продиктовал.

- Погоди минутку, посмотрю в справочник... Это где-то в районе метро "Рязанский проспект", - после паузы сказал Лебяхин.

- Я хотел бы иметь информацию об этой фирме и ее хозяевах.

- На когда тебе это нужно?

- К моему возвращению из Парижа.

- Когда летишь?

- В конце недели.

- Ладно. У тебя все?

- Да...

Ни к кому летит в Париж, ни за каким чертом, Лебяхин не поинтересовался, было не принято, каждый на фирме занимался своим делом. Оба - Перфильев и Лебяхин - с самого начала установили правило: не задавать вопросов, не связанных с твоей работой. Перфильев знал: к его возвращению Лебяхин безусловно исполнит просьбу-приказ...

4. МОСКВА. ПАРИЖ. СЕГОДНЯ

С вечера Перфильев уложил в дорожный кейс три новенькие сорочки, бритву, пасту, три пары носков, на всякий случай мишеленовскую карту дорог Франции; билеты в оба конца, два паспорта сунул в карман пиджака. Рейс осуществлялся лайнером "Эр-Франс". В Москве во время посадки шел осенний холодный дождь с просверком мокрых снежинок. Когда подлетали к Западной Европе, небо очистилось, стюардесса сообщила, что в Париже сухо, небольшая облачность, плюс одиннадцать. Он знал, что прилетает в аэропорт Буасси-де-Голь почти в то же время, что вылетел из Москвы из-за разницы во времени. На столике лежало несколько французских газет и журналов. Он стал листать их без особого интереса, думал о своем: из аэропорта такси брать не станет, поедет рейсовым автобусом "Эр-Франс" через "Майо" до "Инвалидов" по Северной автостраде или по национальной N_2, это минут пятьдесят, максимум час. Там пересядет на метро, и - до гостиницы. Гостиницу он уже выбрал: "Дом Мадлен" - небольшая трехзвездочная, типа пансионата, на тихой улочке. Во времена своей прежней парижской жизни он неоднократно снимал в ней на сутки-двое номер, когда нужно было с кем-то встретиться без посторонних глаз, чего в своем официальном парижском офисе сделать не мог.