Адам Холл - В жерле вулкана

– Выдайте слабину, пусть побегает! – сразу же крикнул Эль Анджело.

Через борт полетел второй линь, и мальчик метнулся, чтобы не дать ему запутаться, так как серповидные челюсти схватили наживку прежде, чем крюк коснулся поверхности: рыба вырвалась из-под воды, изогнув свое сверкающее блеском синего металла тело, и скрылась. Линь тут же туго натянулся. Стая акул, терзающих приманку, и две, попавшиеся на крючок, поднимали фонтаны пенных брызг. Линь, который держал Рейнер, был туго натянут: гигантская рыбина устремилась в глубину. Когда же человек или рыба пытались потянуть на себя, он вибрировал, как тетива напряженного лука.

– Выпустите слабину! Дайте ей место!

Эль Анджело вываживал зацепившуюся акулу. Вот на палубу у борта легло одно кольцо каната, другое, третье… Наконец длинная темная тень оказалась перед самым форштевнем и вода вскипела под отчаянно работающим хвостом. Рейнер продолжал бороться со своей рыбой, когда Гайамо подал гарпун капитану. Эль Анджело взял его, быстрым движением завел линь на утку и стал выбирать момент для смертельного удара. Мальчик, затаив дыхание, стоял поодаль. На мгновение рыба, как несущаяся торпеда, показалась на поверхности воды, и гарпун сразу же глубоко вошел ей в глаз.

Они принялись крутить лебедку, закрепленную на фок-мачте, и выбирать гарпунный трос. Рейнер в это время стоял спокойно, линь в его руках был не напряжен. Когда акула Эль Анжело перевалилась через борт, солнце полыхнуло во всю длину ее синего тела и позолотило скатывающуюся воду. Огромная рыбина легла поперек носовой палубы, и доски заскрипели под ее тяжестью. В этот момент хвост акулы хлестнул Рейнера по руке, ободрав ему кожу от локтя до плеча. Неожиданный удар заставил его качнуться к грот-мачте, но Пол тут же восстановил равновесие, выбрал слабину на лине и принялся вываживать рыбу. Отражавшееся в воде солнце слепило его, однако он продолжал натягивать линь, хотя рыба на противоположном конце отчаянно изгибалась и дергала назад. В конце концов она оказалась в ярде от борта, перевернутая кверху белым брюхом.

Две акулы напали на раненую прежде, чем ее успели вытащить лебедкой, и Эль Анджело яростно взревел, обрушив на них гору проклятий. Именно это он ненавидел в них и именно к этому не мог привыкнуть – к их каннибализму, слепому стремлению жрать себе подобных, когда те еще живы, несмотря даже на то, что они ведут смертельную схватку с их общим врагом – человеком.

Рейнер изо всех сил упирался в фальшборт, пот больно щипал его глаза, а яркий свет слепил их. Он уже понял, как мог человек проклинать рыбу: между человеком и рыбой существовала связь, не имевшая ничего общего с натянутым между ними канатом – это была непредсказуемость исхода схватки, происходившей в пустынном море. Дважды Рейнер чуть не выпустил туго натянутый канат, но его остановило странное чувство – этим он опозорился бы перед врагом. Не перед Эль Анджело или мальчиком, но перед чудовищем, сопротивлявшимся ему с силой, какую он прежде и представить себе не мог.

Он выбрал еще ярд линя, а затем правая нога скользнула по слизи на дне лодки, Рейнер споткнулся о ванту и стукнулся головой о мачту. В это время рука Эль Анджело стремительно обхватила его поперек груди и остановила. Мальчик что-то крикнул и прыгнул с бака, держа в руке гарпун. При этом он обошел подальше пасть акулы, потому что, крикнул он, акула не мертва, пока не воняет – это вам может подтвердить Пуйо, однорукий Пуйо.

Рейнер не видел, что происходило в следующие несколько секунд, но почувствовал, что линь снова натянулся. Когда натяжение ослабло, он упал на дно лодки, так как Эль Анджело выпустил его, чтобы взять гарпун. Затем они вместе с мальчиком что-то выкрикнули, взвизгнула лебедка, и канат в руках у Рейнера провис, на этот раз окончательно.

Эль Анджело окликнул его, напомнив об осторожности; в это время акула за бортом взмахнула хвостом, окатив всю лодку водой, будто ударила волна.

Рыбу вытащили из воды, положили наискось на носовой палубе, рядом с первой, и Гайамо с бешенством страха принялся колотить ее.

– Ты испортишь шкуру, – остановил его Эль Анджело. Он дважды сильно ударил акулу гарпуном, а затем подошел к Рейнеру. – А теперь мы пойдем домой, – сказал он.

Под жаркими солнечными лучами кровь на виске, где Рейнер ссадил кожу, ударившись о мачту, успела свернуться, а рука стала темно-красной по всей длине.

Эль Анджело взял бутылку коньяка, стиснул руку Рейнера так, что он не мог ею пошевелить, и направил на рану золотой поток. Рейнер каким-то образом смог удержаться от вскрика боли.