Анна Чиж-Литаш - Прах на ветру

– Да.

– А вы знали, что сподвигло вашего руководителя взять к себе на работу этих замечательных людей? Может, их профессионализм? Или желание помочь бывшим товарищам, у которых возникли финансовые трудности?

– Я не знаю. Но, я уверен, что им вряд ли двигали благородные помыслы.

– Здесь я с вами полностью согласен. Я скажу вам больше, он взял их на работу из жалости. Не той человеческой жалости, благодаря которой мы кормим бездомных котов на улице, со щемящим сердцем бросаем монеты в ладони безногому попрошайке, а той жалости, которая тешит наше самолюбие, подкрепляет собственное эго за счет никчемности других. Омерзительное качество, присущее роду человеческому!

Коваль Александр Васильевич сидел с каменным лицом. Ни морщинки, ни движения.

– Уважаемый Александр Васильевич, я знаю, что вам тяжело все это слушать. Вы потеряли друга, коллегу. Но потерпите, так нужно, – полковник отеческим тоном старался успокоить мужчину, видя, как он еле сдерживает гнетущую его боль. – Олег Викторович, вы в курсе, что ваши подчиненные отдавали пятьдесят процентов зарплаты Мазалевскому?

– Нет… – Бубнов был шокирован, – Саша, это правда?

Коваль молчал.

– Саша, почему ты мне не рассказал? Все же в курсе, как вам были нужны деньги! Дети, больные родители…

– Давайте я отвечу на этот вопрос, – полковник приподнял руку, как школьник, желающий ответить на уроке. – Потому что Мазалевский запретил им это делать. В противном случае он выкинул бы их на улицу. У них не было выбора. Понимаете, просто не было выбора! – Виноградов начинал накаляться.

– Я еще ничего, но Валера держался из последних сил! Сами понимаете, трое детей, лежачая мать… Как они теперь будут без него! – Коваль еле сдерживал слезы. – Такое чувство, что эта фирма проклята! Обернитесь, взгляните, какие разгромленные судьбы у этих людей, – он обвел рукой присутствующих, – а Мазалевский, он как воплощение темной стороны человечества. Иногда мне казалось, что все это розыгрыш. Ну не может в одном человеке быть столько дерьма! Ан нет, оказывается, может… В последние дни меня посещает мысль: а вдруг Валера покончил с собой? Не выдержал? Он был очень уставший, приходилось подрабатывать по выходным. Может, сдали нервы?

– Вы думаете, он мог предать своих детей, жену и мать? Глупости, – полковник сказал тоном, нетерпящим сомнений. – Это просто судьба. Беспощадная судьба-злодейка, – полковник достал из пачки последнюю сигарету.

Все снова молчали. Полковник курил и внимательно изучал записи в блокноте. До финиша осталось всего несколько шагов. Он знал, что они будут столь же тяжелыми, как и предыдущие девять. Девять из одиннадцати.

Сейчас же предстояло вскрыть десятую карту – даму бубновую.

– Виктория Сергеевна, я все время вглядывался в ваши черты лица. Мне казалось, что я уже где-то встречал подобный разрез глаз и овал подбородка. Вы скажете, что мы все похожи друг на друга, и я даже с вами соглашусь! Но эти глаза! Я был уверен, что встречал их раньше. И я вспомнил! Мне пришлось изрядно покопаться в вашем прошлом, правда, я нашел все ответы.

Александр Петрович достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел на нее, будто-то не решаясь показать ее присутствующим.

– Вы знаете, кто изображен на этой фотографии? – полковник повернул фото лицом к присутствующим.

– Вы издеваетесь? – усмехнувшись, спросила Иванова. – Это наш бывший руководитель.

– А вот и нет, – полковник глазами встретился с Ульяновой, – Виктория, а вы узнаете человека на этой фотографии?

– По-моему, Иванова дала исчерпывающий ответ, – ответила она.

– Ох уж эти женщины! Сплошные завесы тайны! – полковник еще раз пробежался глазами по фотографии. – Это ваш отец, Виктория, и вы прекрасно об этом знаете. Жаль, что он так и не успел с вами познакомиться.

Ульянова смотрела на полковника с вызовом. Она была уверена, что полковнику все известно, поэтому скрывать какую-либо информацию было глупо.

– Много лет назад отец бросил вас, так и не успев познакомиться. Узнав от вашей матери, что вы появились на свет, он был весьма огорчен. На тот момент у него уже была семья, недавно родился сын. Вы ему были ни к чему. Когда ваша мама пришла к нему за помощью, он выбросил ее на улицу. Когда она пригрозила рассказать правду его семье, Мазалевский сделал все, чтобы ее уволили с работы. Это было предупреждение. Первое и последнее. Больше она к нему не приходила. Вы не должны были узнать правду. Ваш отец был военным, служил в Афганистане, где погиб в ходе наступательной операции. Эту довольно популярную историю вам и рассказала мама, – полковник старался говорить спокойно, по возможности щадя чувства Виктории.