Элизабет Джордж - Перед тем, как он ее застрелил

— Заткнись ты уже… — устало вздохнул Джоэл.

Дикс шагнул к нему, но Кендра его остановила.

— Перестань. А ты, Джоэл, объясни, что происходит? Почему ты исчезаешь, не предупредив меня? Ты знаешь, что звонили из ваших школ?

— Мы просто навестили маму. Я не думал, что начнется такой сыр-бор.

— Мы же договорились. Школа, дом, Тоби. — Кендра загибала пальцы. — Вот все твои маршруты. Насчет маминой лечебницы речи не шло.

— Ну и что…

— Где ты взял деньги на билеты?

— У меня были.

— Откуда, Джоэл?

— Это мои деньги. А если не веришь…

— Конечно не верю. Объясни, откуда у тебя деньги?

— Не буду я ничего объяснять.

— Джоэл, — прошептал Тоби и заплакал.

Он не понимал, что происходит. Совсем недавно они ехали в поезде, любовались из окна равнинами, которые казались волшебными из-за покрывшей их изморози, и вот — на тебе, вляпались в беду: Джоэл ругается, Дикс сердится и нападает на всех, у тети Кендры лицо неживое, как у куклы. Все это никак не укладывалось у Тоби в голове.

— Тетя, а мама хотела сердечки на ногтях. Да, Джоэл? Расскажи про золотые сердечки.

— Ладно, — пробормотала Кендра, не обращая внимания на Тоби. — Поднимемся к тебе в комнату.

И Кендра направилась к лестнице. Джоэл пошел за ней. Тоби, как хвостик, следовал за Джоэлом. Дикс замыкал шествие.

Намерения Кендры были ясны. Джоэл не возражал. Ему все стало безразлично. К тому же он знал, что ничего она в комнате не найдет. Деньги были у Джоэла при себе, а пистолет, который дал ему Блэйд, был надежно спрятан. Засунут в щель между полом и нижним ящиком комода. Достать его можно было, только приподняв комод; вряд ли тетя пойдет на такие экстремальные меры.

Кендра перевернула рюкзак Джоэла и вытряхнула из него содержимое. Она и сама не понимала, чего ищет. Доказательств того, что Джоэл ограбил прохожего? Пачку денег, которая означает, что Джоэл торгует контрабандой — оружием, наркотиками, сигаретами, спиртным? Что угодно. Ей требовались какие-нибудь улики, которые подскажут, что делать дальше. Кендра, как и Джоэл, чувствовала, что выбора у нее нет.

Она ничего не обнаружила ни в рюкзаке, ни под кроватью, ни среди книг, ни за плакатом, ни в комоде. Разделавшись с комнатой, Кендра решила обыскать Джоэла и приказала раздеться. Он подчинился безропотно и безразлично, что еще больше вывело ее из себя.

Ничего не найдя, Кендра обратила взгляд на Тоби и удивилась, почему эта мысль не пришла ей в голову раньше. Она велела Тоби раздеться. Теперь уже раздражился Джоэл.

— Но, тетя! У него ничего нет… Он-то здесь при чем?

— А кто при чем? Кто? Кто?

Джоэл предпочел бы выбежать из комнаты, но в дверях неодолимой преградой возвышался Дикс. Тоби расплакался еще громче, так сильно он никогда не плакал; почти голышом, в одних трусиках, он упал на свою кровать.

У Джоэла все внутри кипело, но он молчал, поскольку понимал, что ничего не может. Он решил открыть тете правду.

— Я выиграл эти деньги, ясно? Выиграл эти чертовы деньги в конкурсе «Побеждай словом». Получил приз. Пятьдесят фунтов. Что, теперь довольна?

— Это мы еще проверим, — заявила Кендра.

Через коридор она направилась в свою спальню, к телефону. Она набрала номер и заговорила как можно громче, чтобы племянник слышал.

Кендра изложила Айвену Везероллу «версию» Джоэла. Она употребила с саркастической интонацией именно это слово — «версия», желая показать, что не верит племяннику. Ведомая гневом, а не разумом, она сказала Айвену больше, чем следовало. За Джоэлом нужен глаз да глаз. Он вышел из доверия. Он уходит из дому, не спрашивая разрешения, на вопросы не отвечает или врет. И вот сейчас выдумал, будто деньги, неизвестно откуда взявшиеся, выиграл на поэтическом вечере.

Айвен, естественно, подтвердил, что это чистая правда. Но эта беседа посеяла не одно семя и не в одной груди. И вскоре эти семена дали ростки.

Отдавая себе отчет в том, каковы будут последствия, если она ослушается, Несс ходила на консультации на Оксфорд-Гарденс. Но поскольку она делала это под принуждением, ее участие ограничивалось тем, что она сидела на стуле перед консультанткой, в задачи которой входило помочь девушке справиться с последствиями пережитого нападения.

Консультантке было двадцать пять лет. Обладательница диплома первой степени третьеразрядного университета, вышедшая из недр среднего класса, о чем свидетельствовали ее манера одеваться и употребление слова «уборная» вместо «туалет», она, к сожалению, не сомневалась, что знает способы, как укрощать непокорных девушек-подростков. Консультантка была безупречно чистенькой белокожей блондинкой. Конечно, в этих качествах она не была повинна, но они ставили ее в невыгодное положение. Консультантка не понимала, что клиенты, которым она призвана помогать, воспринимают ее не как образец для подражания, а как противника, к тому же бесконечно далекого от понимания их жизни.