Ян Флеминг: Казино 'Руаяль'

В свое время Бонду пришлось выполнять задания на Ямайке, поэтому здесь, в Руаяль-лез-0, он работал как исключительно богатый клиент "Каффери", основной импортно-экспортной ямайской фирмы. Инструкции передавались ему с Ямайки молчаливым человеком, неким Фоусеттом, заведующим фотоотделом в скандальной карибской газете "Дейли Глинер".

Фоусетт начинал как учетчик на одном из крупнейших черепаховых промыслов на Каймановых островах. Был в первой партии островитян, ставших под ружье в самом начале войны; службу закончил помощником начальника финчасти маленькой флотской разведслужбы на Мальте. В конце войны, когда Фоусетт с тяжелым сердцем готовился вернуться к себе на острова, на него вышел карибский отдел, и парень, оказавшийся большим любителем фотографии и некоторых других видов творческой работы, с ненавязчивой помощью одного влиятельного на Ямайке человека сумел прийтись ко двору в газете.

Он разбирал фотографии, присылаемые такими известными агенствами, как "Кейстоун", "Уайд Уорлд", "Юниверсал", "Ай-Эн-Пи" и "Рейтер-Фото", и время от времени получал по телефону инструкции от человека, которого никогда в жизни не видел.

Фоусетту поручались простые операции, не требующие ничего, кроме умения молчать, расторопности и точности исполнения. За свои небольшие услуги он ежемесячно получал по двадцать фунтов, переводившихся на его счет в канадском "Роял Бэнк" несуществующим родственником-англичанином.

Сейчас его задача состояла в том, чтобы без промедления передавать Бонду открытым текстом все то, что ему сообщал по телефону его аноним, заверивший великого фотографа, что телеграммы никоим образом не могут вызвать подозрений у ямайской почты. И Фоусетт как должное воспринял то, что в одночасье стал корреспондентом Прибрежного информационного агентства с правом беспрепятственного выезда и отправки корреспонденции во Францию и Англию и с дополнительным ежемесячным гонораром в десять фунтов.

Успокоенный и приободренный, мечтая о медали Британской империи, Фоусетт сделал первый взнос на "моррис майнор", а также приобрел себе зеленую бейсбольную кепку, к которой давно приглядывался. Она защищала глаза от солнца и помогала ему утверждаться на посту начальника фотоотдела.

Бонду телеграмма говорила о многом. Он привык, что его косвенно контролируют, и это было ему даже приятно, давало ощущение комфорта. И хотя он понимал, что находится сейчас много дальше, чем просто по другую сторону Ла-Манша, в двухстах километрах от грозного здания по соседству с Риджентс-парк, откуда за ним внимательно следят и трезво оценивают несколько холодных голов, он предпочитал думать, что здесь, в Руаяль-лез-0, есть еще кто-то из Службы, а сам он находится в том же положении, что и Фоусетт, островитянин с Каймановых островов, живущий в Кингстоне: тот знал, что если он купит свой "моррис майнор" за живые деньги, а не в рассрочку, кто-то, вероятно, узнает об этом в Лондоне и захочет выяснить, откуда взялись эти средства.

Бонд перечитал телеграмму дважды. Из пачки на стойке он вытянул чистый бланк и большими буквами написал ответ:

СПАСИБО СВЕДЕНИЙ ДОСТАТОЧНО - БОНД

Отдав бланк консьержу, он убрал телеграмму от "Да Силва" в карман, зная, что те, кого информирует консьерж, если они есть, могли за небольшую плату получить копию в местном почтовом отделении, если уже не распечатали телеграмму тут же в гостинице.

Бонд взял свой ключ и, жестом отказавшись от услуг лифтера, стал подниматься к себе в номер по лестнице. Для него лифт всегда был источником опасности. И даже когда он твердо знал, что на этаже его не встретит якобы заблудившийся постоялец, он предпочитал оставаться настороже. Бесшумно поднимаясь по лестнице, Бонд все больше сожалел о сдержанности своего ответа М. Как игроку, ему было ясно, что нельзя ограничивать в игре свободу маневра. Но М. вряд ли выдал бы больше денег. Бонд пожал плечами, свернул в коридор и медленно подошел к своей двери.

Мгновенно нащупав выключатель и придерживая дверь широко распахнутой, он замер на пороге ярко освещенной комнаты, приготовившись стрелять. В номере никого не было. Бонд заперся на ключ, включил торшер и швырнул пистолет на канапе у окна. Потом наклонился к секретеру, проверяя, на месте ли оставленный вечером на выдвижном ящике волос.

Волос оказался на месте. Как будто нетронут был и тончайший слой талька на внутренней стороне ручки платяного шкафа. Бонд перешел в ванную, отвинтил крышку сливного бачка и проверил уровень воды по своей отметке на медном поплавке.