Чингиз Абдуллаев - Манипулятор - Плутократы

— У меня были мужчины, если вас действительно волнует этот вопрос. Но не было никого, кто мог бы стать отцом моих детей. Поэтому я не считала возможным знакомить этих людей с ними.

— Исчерпывающий ответ, — согласился Петровский и сделал паузу. Намеренную, длинную паузу, чтобы посмотреть, как она будет реагировать на долгое молчание.

Женщина не нервничала, она сидела и ждала, когда он задаст ей следующий вопрос.

— У меня будет к вам одно предложение, — произнес наконец Петровский. — И я заранее прошу прощения, если оно вас оскорбит. Но это одно из условий нашей проверки. Если хотите, решающих условий… — Он еще помолчал. Она ждала, когда он заговорит — Разденетесь, — неожиданно попросил Петровский.

Наталья Андреевна не смутилась, только чуть качнулась. И переспросила:

— Что вы сказали?

—Я предложил вам раздеться.

— Мне не жарко, спасибо.

— Нет, вы меня не поняли. Я предлагаю вам сбросить с себя всю одежду. Абсолютно всю.

Она потянулась за сумочкой — должно быть, сказалась многолетняя привычка. Но пачки сигарет в ней не было. Тогда несколько растерянно взглянула на Петровского и проговорила:

— Извините, я не думала, что подобные сцены входят в систему вашей проверки.

— Входят, — безжалостно подтвердил он, с любопытством наблюдая за ее реакцией. Бочарова захлопнула сумочку.

— То есть вы хотите, чтобы я разделась в вашем кабинете? — заметно нервничая, спросила она, чувствуя, что сорвется на крик или на слезы. Но держалась.

— Да, — кивнул Петровский, — и не нужно так волноваться.

Женщина резко поднялась. Он сидел в кресле, даже не пошевельнувшись.

— До свидания, — срывающимся голосом произнесла она. — Кажется, я ошибалась, выбрав ваше агентство. Если я встречалась с некоторыми мужчинами, это не значит, что я была дрянью. — И, повернувшись, пошла к дверям.

— Я так не говорил, — сказал он, когда она оказалась у него за спиной.

Наталья Андреевна остановилась. Повернулась к нему:

— Что вы себе позволяете? Да разве так можно? Или вы думаете, что ради ваших денег я готова вам отдаться?

— Вы финансовый работник и должны формулировать все достаточно четко. Я просил вас раздеться, я не говорил, что вам нужно кому-то отдаваться.

Она все еще не понимала, что происходит.

— Неужели вы полагаете, что я могу вот так взять и раздеться? — спросила обиженным голосом. — И зачем вам это нужно. Я уже бабушка, у меня трое внуков…

— Тем более, — он наконец поднялся и повернулся к ней. — Я не могу понять, почему вы уходите. Что в моих словах показалось вам столь оскорбительным? Считайте, что я врач и должен вас осмотреть, перед тем как принять на работу.

— Но вы не врач, — отрезала она.

— И я не понимаю, зачем вам это нужно? Для чего?

— У вас есть два варианта, — пояснил Петровский. — Первый — вы раздеваетесь и с завтрашнего дня работаете у нас. Второй — вы уходите и продолжаете трудиться в вашем банке. Ведь вы еще оттуда не уволились и сейчас находитесь в отпуске? Как видите, мы всё предусмотрели.

Бочарова стояла у выхода из кабинета. Когда он закончил говорить, она повернулась к двери. Сделала один шаг. Еще один. Он уже собирался ее окликнуть, когда она снова повернулась и вдруг спросила:

— Вы помните фильм «Игрушка»? Он только молча улыбнулся.

— Так кто из нас хуже, — напомнила она. — Вы, приказывая мне раздеться, или я, готовая на все ради ваших денег?

Петровский медленно покачал головой:

— Это не тот случай. Тогда он приказал выйти и обойти редакцию. А я не предлагаю вам гулять голой по нашим коридорам.

— Это одно и то же, — Наталья Андреевна все еще пыталась отстоять свою независимость.

— Неужели вы думаете, что я предлагаю вам раздеться ради моей прихоти или забавы? — осведомился Святослав Олегович. — А может, вы считаете, что мне просто приятно смотреть на раздетых женщин? Будем откровенны, если я захочу, через полчаса в моем кабинете будут лучшие топ-модели, которые исполнят любое мое желание.

— Я это знаю, — сказала она, — и только поэтому пока еще не вышла из вашего кабинета. Я не хочу у вас работать, господин Петровский, но я хочу понять, почему вы предложили мне сделать такую вещь? Неужели не понимаете всю абсурдность вашего пожелания?

— Понимаю. Но все равно настаиваю. Считайте это моим личным капризом. У нас такие правила.

— И все раздеваются? — не поверила она. — И мужчины, и женщины?

— У мужчин другой тест, — ответил он. — А у вас по-прежнему есть два варианта. Остаться или уйти.