Владимир Гоник - Я не свидетель

Придя к себе, Михальченко позвонил знакомой девочке в адресное бюро:

- Шурочка, привет!.. Как кто?! Михальченко, да, тот самый... Голос мой забывать стала... Шурочка, проверь мне такого дядю: Локоток Леонид, Саксаганского, 12, квартира восемь... Не знаю... Думаю лет тридцать-тридцать пять... Хорошо, жду... Запиши мой новый телефон, продиктовал.

Он выполнил просьбу Остапчука. Правда, информация Вялова оказалась весьма скудной: Басик искал для приезжего из Армении тихое жилье, в гостиницы не рискнули соваться. Большего Вялов, видимо, не знал, Михальченко был уверен, что тот не темнил. На этом миссия Михальченко была исчерпана. И то, что он стал разыскивать адрес Локотка, который вроде бы и не имел отношения к делу, которым занимался Остапчук, было не азартом, а скорее профессиональная инерция: логика подсказывала, что ежели этот Локоток жаден, фарцовал, сдавал квартиру для непрописанных, где гарантия, что об этих его достоинствах знал только Вялов? В той среде, к которой принадлежал Басик, связи самые неожиданные, и Басик мог выйти на Локотка без Вялова. Была и еще одна причина, заставившая Михальченко сделать большее, нежели его попросил Остапчук: кто знает, не придется ли Михальченко и Левину когда-нибудь идти на поклон за какой-нибудь услугой к капитану Остапчуку. Вот пусть и Максим Федорович чувствует себя хоть небольшим, а все же должником...

Позвонила Шурочка из адресного бюро, подтвердила: "Локоток Леонид Юрьевич, 1959 года рождения, улица Саксаганского, 12, квартира 8". По телефонному справочнику он нашел и телефон Локотка, затем сунув бумажку в карман, отправился по этому адресу.

Дома подобного типа Михальченко знал по опыту: количество квартир на лестничной площадке и какие из них двухкомнатные, а какие трехкомнатные. Окна восьмой квартиры он высчитал с улицы: второй этаж, три окна - одно кухонное, два - большой комнаты, окна другой, которая поменьше, выходили на соседнюю улицу. Он предусмотрел все: откроет хозяин, Михальченко скажет, что ему, приезжему, нужна на три дня квартира, в гостинице не мог устроиться, а порекомендовал обратиться к Локотку Вялов. Перед Вяловым придется, конечно, извиниться и предупредить на случай, если Локоток захочет перепроверить. Локотку скажет, что придет с вещами вечером. А вечером позвонит и откажется, мол, простите за беспокойство, устроился случайно в гостинице. Если же Локотка дома нет, а в квартире живут посторонние, откроют, опять же скажет, что приезжий, в гостиницу не попал, порекомендовали сюда. В случае, если там живет гость из Армении, то он стучи, звони, - открывать не станет.

Поднявшись на второй этаж, Михальченко позвонил в восьмую квартиру, прислушался. Но - ни шороха шагов, ни голосов. Он позвонил еще несколько раз. И опять безрезультатно. Затем сильно постучал в филенку.

- Вам кого нужно, молодой человек? Там никого нет, - дверь седьмой квартиры открылась, в проеме стояла маленькая пожилая женщина.

- Я к Леониду Юрьевичу, - повернулся к ней Михальченко.

- Он в отъезде.

- Вы точно знаете?

- Да он мне ключи оставил кактусы поливать!

- А он надолго?

- Как всегда - на весь купальный сезон, до середины сентября.

- В Сочи, что ли?

- Нет, в Коктебель. А вы по какому вопросу?

- Проездом я. Хотел повидаться. Жаль... Ну извините.

- Что передать, когда он вернется?

- Да ничего. Я ему уже из дому позвоню, - Михальченко стал спускаться вниз, услышал как щелкнул замок в седьмой квартире. "Ладно, Локоток, купайся, загорай, теперь ты мне на фиг не нужен", - весело подумал Михальченко, выходя из подъезда...

Домой он пришел вовремя, как и повелела жена.

- Тебе Максим Остапчук звонил, - сказала она.

- Чего хотел?

- Спросил тебя и все.

Михальченко позвонил Остапчуку домой. Трубку никто не снял. В рабочем кабинете Остапчука тоже никто не отозвался. И только дежурный по городскому управлению сказал, что Остапчук целый день был у себя и только минут пять, как ушел...

Левин шел в бюро, не предполагая, какие сюрпризы ждут его.

Пройдя несколько шагов по коридору, Левин увидел, что дверь в комнату Михальченко открыта, удивился - Михальченко редко приходил в бюро раньше него. Заглянув, обнаружил там не только Михальченко: рядом на диванчике сидел Остапчук. Они о чем-то говорили. Заметив Левина, Михальченко нетерпеливо сказал:

- Заходите, Ефим Захарович. Есть новости. И много.

- Что это ты такой серьезный? - поздоровавшись, Левин опустился в кресло у стола. - Что стряслось? - он посмотрел на Остапчука, понимая, что именно ранний визит капитана и есть причина серьезности Михальченко.