Татьяна Степанова - Три богини судьбы

Они вошли в кабинет – там было несколько сотрудников розыска, казалось, забывших, что день рабочий давно окончен.

На столе – два ноутбука и какое-то видео – нечеткое, расплывчатое изображение.

– Сейчас сделаем почетче и укрупним, – оперативники шумно отреагировали на появление шефа, – Федор Матвеевич… эта пленка того же дня. А эти две предыдущие.

Кате галантно подвинули стул, чтобы и она тоже могла посмотреть. Что еще за пленки такие? А, Гущин говорил, что он хочет изъять…

– Записи видеокамер со зданий на Малой Бронной улице, – оперативник дотронулся до экрана монитора, «перелистывая» файл. – Вот тут дата и время указаны. Это пленка с камеры ювелирного магазина, что как раз напротив того дома.

– Медиумов наших, ворожей. Я ж говорил, что глянуть надо, – Гущин заскрипел стулом. – Ну, ну… хорошо… зер гут… Это, значит, Мазин приехал… Его машина, и вот он сам выходит.

Катя увидела на пленке черную иномарку. Мужчина… невысокий, в сером костюме. Все-таки какое нечеткое изображение, и все как-то плывет… Да, это Мазин, теперь она тоже узнает его, потому что видела здесь, в управлении розыска, тогда. А если бы не видела его живым, то… С тем, что обнаружили там, в лесу в Куприянове, мало сходства, нужен весь профессионализм, чтобы это сходство найти. Живое и мертвое…

– Приехал на машине один, – констатировал Гущин.

– Но это мы и так ведь знали со слов этих женщин, – возразила Катя.

– То, что он не один приехал, они могли и не знать, могли и соврать… Но он тут на пленке один, и в машине никого нет. Теперь дайте-ка тот, другой кадр. Это уже другая камера – с обувного магазина, что на углу Малой Бронной и Спиридоньевского. Панорамный снимок. Вон дом Саломеи и дочек ее, машина Мазина… то же самое время указано… а это что здесь, на углу, ну-ка глядите хорошенько, у вас глаза молодые, зоркие.

– Фургон… нет, синий пикап, марка «Фиат», – оперативники снова зашумели. – Товарищ полковник, Федор Матвеевич… там еще раз он мелькает.

– Укрупните изображение, номера и быстро по банку данных мне, – Гущин смотрел в монитор. – Пока ничего… молчок, тишина… совпадений, сами знаете, полно… Так, где он там мелькает, когда?

– Вот пленка, здесь та же дата, но время другое, десятью минутами раньше.

Катя увидела на пленке – это был действительно «панорамный снимок» Малой Бронной со стороны Спиридоньевки. Дом сестер-Парок, но на этот раз перед его дверями не было «Вольво» покойного Мазина. На противоположной стороне улицы стоял какой-то мужчина – крупный, бородатый – и смотрел на окна. И эта же камера зафиксировала на углу синюю машину с надписью на борту «Уют и комфорт». Мужчина с бородой стоял спиной к ней, припаркованной на приличном расстоянии, он смотрел на окна несколько секунд, а потом поплелся по улице.

– Ну-ка, давайте просмотрим до конца, есть еще пленка? – спросил Гущин.

– Вот, это уже третья камера с офисного здания напротив театра. Вот этот тип идет… идет… вот, в машину садится. Серый «Шевроле». Федор Матвеевич, а эта машина тоже уже мелькала, когда мы пленки отсматривали.

– Давайте ищите. Номер крупняком и тоже пробить.

Катя пыталась сосредоточиться, но… Все как-то путалось… «Вольво» Мазина, «Шевроле», «Фиат». Черт, но они же говорили именно про фургон или пикап марки «Фиат», когда исследовали следы протекторов и…

– Ага, вот серенькая подъезжает, – Гущин снова заскрипел стулом. – «Шевроле»… судя по всему, не новая, но в хорошем состоянии. Это когда было?

– Двумя днями раньше. Время 16.30. Тут женщина за рулем, Федор Матвеевич.

Катя увидела, как из серой машины, в которую на той, другой пленке возле театра на Малой Бронной садился бородач, вышла очень толстая женщина с копной платиновых волос, такой неестественной, что сразу было ясно – это парик. Незнакомка была похожа на пивной бочонок на толстых коротких ножках. Она куталась в цветную пашмину и прижимала к груди большую кожаную сумку – пожилая, но явно молодящаяся автомобилистка. Она направилась к дверям особняка сестер-Парок и по дороге оглянулась.

Прямо в камеру.

– Стоп! Этот вот кадр увеличить и вырезать отдельно, – Гущин шлепнул ладонью по столу. – Ба, знакомые лица… Очень мне интересно, что все это значит?

– Знакомые все лица, – Гущин разглядывал снимки толстой блондинки, их скопировали с пленки и распечатали.

Сложная гамма чувств… Но сомнение преобладает – Катя видела это по его лицу.