Татьяна Степанова - Три богини судьбы

– Мне нужен Валерий Юрьевич Смирнов, – сказала она охраннику. – Могу я позвонить? Вот у меня его телефон записан.

Чинный охранник кивнул и показал Кате, где внутренний телефон. Да, это, конечно, не мэрия, но все равно то еще учреждение – зеленый мрамор, стеклянные бесшумные лифты.

– Вы внизу ждете? – осведомился у Кати приятный баритон, едва лишь она набрала номер и назвала себя. – Минуту, я сам спущусь. Левон Михайлович мне звонил.

Лифт спустил в вестибюль к Кате обладателя приятного баритона – Смирнова.

– Здравствуйте, рад знакомству. Для профессора… для дяди Левона все, что могу, сделаю, – Смирнов улыбался (Катя так и не поняла, какую должность в Москомимуществе он занимал). – Он назвал мне адрес. Правда, не сказал, зачем ему все это так срочно понадобилось.

– Это связано с больным, с его пациентом.

– А… опять потеря памяти, наверное… амнезия, – Смирнов сразу стал серьезным. – У меня с отцом такое случилось, представляете? Разбился на машине, сам не пострадал, а вот шок… Все забыл, нас, родных, никого не узнавал. Профессор Геворкян, дядя Левон, ему помог, спас… А то бы… В общем, ладно, пока вы ехали сюда, я запросил стартовую информацию по этому дому – номер двенадцать в Никитниковом переулке. Это же рядом, центральный округ. Дом – муниципальная собственность и вместе с тем архитектурный памятник девятнадцатого века. Там несколько лет назад был пожар.

– Да, это я слышала, – Катя кивнула. – А нельзя ли установить, что было в этом здании раньше? И кто были владельцы или арендаторы? Что за организация, фирма?

Она говорила все это, послушно повторяла слова Геворкяна. Не было ли ЭТО гипнозом с его стороны в отношении ее? Какая, собственно, разница, кто жил в этом доме раньше? Где тут связь?

И внезапно…

Она вспомнила, как была ТАМ, внутри, вместе с опергруппой.

«НА РАМЕ ПЯТНА, И ТУТ НА СТЕНЕ ТОЖЕ… НУ-КА ДАЙТЕ СЮДА СВЕТ!»

ПОХОЖЕ НА КРОВЬ… ТУТ НА СТЕНЕ ЧТО-ТО НАРИСОВАНО…

Пятна копоти и еще что-то… На кирпичной стене… Темный зигзаг, бурая размашистая линия с резкими изгибами.

Палец Кати прочертил ее в воздухе, следуя за…

УЙДИТЕ! НЕ ГОДИТСЯ ДОЛГО НА ЭТО ГЛЯДЕТЬ!

Что?

– Что с вами?

– Ничего, простите… так, голова закружилась, наверное, от кофе…

– Я говорю, узнать все прямо сейчас не получится. Конец рабочего дня, архив надо запросить, а он скоро уже закроется. Обещаю, завтра или в крайнем случае послезавтра, – Смирнов с высоты своего роста смотрел на Катю. – Документы поднимем. Позвоните мне и приезжайте, прямо поднимайтесь в мой кабинет, договорились?

– Спасибо. Я обязательно позвоню. Еще раз извините за беспокойство.

Катя вышла на Биржевую площадь, дошла до Ильинки и поймала на углу машину. Можно было уже ехать домой, но…

– Никитский переулок, пожалуйста, – сказала она водителю.

В Главке за его крепкими надежными стенами можно было укрыться… подумать, собраться с мыслями. Там все было привычным, знакомым. Отрезвляющим. Только факты, только доказательства, никаких фантазий.

И может быть, полковник Гущин еще на месте. Он никогда так рано домой не уходит с работы.

И ЭТО ХОРОШО.

– Что? Опять что-то стряслось?

– Нет, Федор Матвеевич.

– А, меня не обманешь. Я стреляный воробей.

С Гущиным Катя столкнулась на входе в Главк. Когда все сотрудники уже собирались по домам, он откуда-то явился на машине – страшно деятельный и энергичный. Лысина его блестела, словно отполированная.

– Духота сегодня какая, а? Как в бане парит. Ну, что еще не так, рассказывай.

Они поднимались по лестнице в розыск.

ЧТО РАССКАЗЫВАТЬ? КАК ТАКОЕ РАССКАЖЕШЬ СЛОВАМИ?

– Геворкян держит Пепеляева на сильных антидепрессантах, – начало вышло совсем неубедительным.

– А пусть хоть он там совсем ими обожрется, гад, – полковник Гущин хмыкнул. – Болтал бы только хоть что-нибудь на суде потом…

– Федор Матвеевич, а я ходила…

– Погоди ты с этой своей каруселью. У нас тут знаешь какие дела?

– Опять кого-то убили?

– Чур, не к ночи будь помянуто, чур меня, а то снова поднимут… Нет, тут куда интереснее дела пошли. Это кто там у нас прохаживается по коридору? – Гущин кинул орлиный взор свой на коридор розыска. – А… Маслов… Баклуши все бьешь?

– Никак нет, товарищ полковник. Только что пленки окончательно отсмотрели. Есть результат.

– Слыхала? – Гущин торжествующе подмигнул Кате. – Есть результат. Я только первую пленку оттуда увидел, сразу понял… Нет, не зря, рано еще на пенсию-то… нюх оперативный – его не обманешь.