Лариса Соболева - Два гения и одно злодейство

– Ты молодчага, Луиза, талантливая натурщица.

Перебирая рисунки с довольной рожицей, она вновь прижала их к груди: – Est-ce que c'est pour moi aussi? (Это тоже мне?)

– Non! – поспешил забрать листы, но, заметив разочарование на сморщенном лице, сказал: – Потом я тебе их подарю. Не понимает… Voici pour toi. (Вот тебе.)

Клумба «в настроениях» очутилась у Луизы, которая рассмеялась, держа перед носом клумбу-кокетку, и загрустила, уставившись на поникшую клумбу.

– Да ты не такая дурочка, – подивился Володька. – Знаешь, Луиза… э… Ecoute! Reviens me voir demain. (Послушай! Приходи ко мне завтра.) Придешь?

– Eh bien. (Да.) J'ai soif. (Я хочу пить.)

– Пить хочешь? – Володька поднес большой палец ко рту, озвучил: – Буль-буль-буль? (Луиза кивнула.) Запросто! Подожди… э… attends-moi.

Миг – и Володька помог рассовать по карманам старушки две банки пива, сыр и колбасу. Луиза не уходила. Вспомнив, чем еще мог порадовать ее, смотался к холодильнику за плиткой шоколада. Она бережно раскрыла шоколад, отломила кусочек, но, поднеся ко рту, переломила пополам, одну часть бросила в рот, другую положила назад, тщательно завернув в шелестящую фольгу.

– Э, да ты хорошо знакома с голодом, – посочувствовал Володька, прекрасно знавший на личном опыте, до какой степени при голодухе хочется сладкого. Луиза экономила сладкое. – Maintenant vas-y! (Теперь ступай!)

Ну и классно она бегает, ракета! В ее-то возрасте!

В дом заползли сумерки, но свет не включал, рассматривал Луизу, лежа на софе в мастерской. В полутьме на белоснежных листах особенно четко выделялись рисунки. Бедняжка Луиза, Луиза не от мира сего… и старость, противная, одинокая старость… В гордо посаженной голове – а такой эффект получился благодаря тому, что натурщица нещадно вытягивала шею, – безумие и величие. Великолепные рисунки. Что здорово, то здорово. Пожалуй, не отдаст их ей, как обещал, жалко. Модели типа Луизы на дороге не валяются. Написать бы ее… Тут-то и пришла идея, от которой у Володьки даже дух перехватило.

– Вам, мадам, подавай страсти? Вы их получите.

А шарики отказывались ворочаться, и не удивительно. Он, Тимур, не какой-нибудь легавый, беспардонно сующий сизый нос в каждую нору. Он человек с чувством такта, воспитанный и культурный, в грязном белье рыться не его сущность. Блатная музыка – это так, чтоб позабавить Ставрова, не более, Тимур редко пользуется жаргоном.

– Ну и что, что я вор? Подумаешь! Сейчас, куда ни плюнь, в вора попадешь. Только одни залетают, другие откупаются, третьим везет. И, пожалуйста, пусть люди воруют, раз не попадаются, Тимур не завистливый! Но и его не надо упрекать и на коротком поводке держать.

Рассуждая вслух таким образом, он расхаживал в трусах и майке по двухкомнатной квартире, где раньше жила Алиса, и пил кофе из кружки.

– Но вернемся к нашим баранам. Значит, Марк получает записки, – так возвращался к «баранам» уже в двадцатый раз. – В него стреляли. Так не убили же! Чего зря пылить? Дальше: мотоциклист ведет себя вызывающе. Ну и что, елки-палки! Может, он голубой, Ставров ему приглянулся, вот и ездит за ним от избытка чувств. А, да, вспомнил! Мотоциклист приносил конвертики. В объектив его никто не видел… тогда с чего взяли, что это один и тот же мотоциклист? Так, дальше что на кону имеем? Алису столкнула женщина, а мотоциклист привез конверт в офис, отсюда вывод: мотоциклист и женщина заодно. По предположениям, они выкрали Алису, держат ее в заточении неизвестно для каких целей. Маразм. Кому надо кормить-поить постороннего человека так долго и не потребовать выкупа? Теперь эта женщина Икс. По факту, она умерла, но, возможно, не умерла! У Тимура глаз-алмаз, Тимур обратил внимание на подписи.

Он подошел к зеркалу и принялся объяснять своему отражению:

– Папочка, мир праху его, перед кончиной снял наличкой крупную сумму, до того крупную, аж в горле першит. Куда делись цесарки – неизвестно. Они были, но их не стало, пропали бесследно. Во всяком случае, после смерти папаши деньги не достались Ставрову, по этому поводу его жаба давила и, по всему видно, давит до сих пор. И чего она его совсем не задавила? Мало того, остальное имущество папочка завещал молодухе, так сказать, оплатил сексуальные услуги. А у молодухи крыша отъехала, поместили ее в психушку. Не понравилось ей там, она давай рвать когти оттуда, да при попытке к бегству два года назад и погибла. Когда жена папочки сыграла в ящик, Ставров не сообразил на законном основании трухануть банк. Стоп, Тимур-джан, у Марка остались документы мачехи еще при ее жизни, так? Чековой книжки среди тех документов не было, так? Он только недавно обнаружил, копаясь в счетах отца, что пахан снял бабки…