Лариса Соболева - Исповедь Камелии

– Ты спишь с открытыми глазами, – словно гипнотизируя ее, сказал Артем.

– Немного задумалась, – пробормотала она, досадуя на себя за внутреннюю неустойчивость, которая, если ей не противостоять, приведет к чудовищному пороку. Наверняка Артем все читает по лицу Софии. Она лихорадочно просунула руку за спину.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Дверцу хочу открыть.

– А не вывалишься?

Внезапно Артем притянул ее к себе, она просто уткнулась подбородком ему в плечо, в голову стукнуло нечто похожее на молот и, кажется, разнесло мозги... Но ничего не произошло такого, из-за чего потом ее съест совесть, Артем всего лишь открыл дверцу:

– Выходи.

София буквально выползла из машины, морозный воздух отрезвил моментально, она вспомнила:

– А что с Каскадером?

– Завтра попробуем поймать его. Заехать за тобой?

– Э... – замялась она. Борьке не понравится, что в выходной за ней заезжают и куда-то увозят.

– Я остановлюсь на улице, во двор заезжать не буду. – Артем догадался, чем озабочена замужняя женщина.

– Хорошо, – кивнула София и побежала в подъезд.

У, что ее ждет! – Буря, гроза, землетрясение. Самое поразительное – ураганные страсти заранее наводили скуку, а не пугали, как раньше. Что-то в последнее время София слишком часто стала сравнивать себя настоящую и ту, из прошлого. Где произошел этот раздел, когда? Наверное, в тот день, когда папа дал ей письма своей прапрабабушки Марго, настоятельно советуя написать роман. Или до этого? Нет, до писем София впала в сумрачное состояние, ее абсолютно все перестало радовать.

Она открыла дверь, вошла. Пальто мужа не висело... О, боже, искать ее помчался! Не буря ждала Софию, а торнадо. Ну и пусть. Покричит да перестанет.

А на середине стола лежал большой сюрприз: записка от Борьки. «Мама заболела, я поехал к ней».

Вот повезло, так повезло! Не в том смысле, что заболела Борина мама – дай бог здоровья этой надоедале, – а в том, что Борьки не будет минимум два дня. Свекровь живет за сто километров от города, в небольшом районном центре, к великому счастью, переехать к сыну она отказалась, иначе София сбежала бы от них обоих давным-давно. Два дня не надо готовить и подавать, наглаживать рубашки, выслушивать обиды – это называется отдых. В принципе Борька неплохой, только эгоист жуткий, но бытует мнение, что все мы не без недостатков.

Перекусив, София устроила себе полный отдых: завалилась на диван, включила ящик и балдела, потягивая апельсиновый сок. Но нет-нет, а мысленно она возвращалась в машину, и по спине пробегал холодок. Приятный холодок. Потому отгоняла машину, Артема, ночь, мысли всякие...

На этот раз прождали с полчаса.

– Каскадер через два стола за вашей спиной, – сказал официант, смахивая со стола крошки, которых там не было.

Артем, поднимаясь со своего места и заодно поворачиваясь к Каскадеру, бросил Софии:

– Ты посиди, я сам с ним переговорю.

Он увидел его, собственно, приметы весьма конкретные, с другим человеком спутать невозможно. Кличка Каскадер сразу дает представление о внешности человека – он должен быть, по меньшей мере, крепкого телосложения. Бедуин преувеличил: Каскадер значительно худее его пальца, маленькая головка нетвердо устроилась на узких плечах, глаза в пол-лица и вылезшие из орбит, несуразно длинные руки с ногами, которые, как их ни сложи, а половина конечностей все равно будет лишней. Навскидку ему под сорок, он курил тонкую сигарету, держа ее в длинных костлявых пальцах, подносил ко рту, описывая рукой большой круг, точно так же – сделав круг рукой, – удалял ото рта. В общем, весь вид Каскадера говорил: я значимая фигура, относитесь ко мне почтительно.

Артем нагло сел за его столик:

– Привет, Каскадер.

Тот перевел на него взгляд, не удивился. В темных глазах действительно зеркально отражается душа и, как заметил Артем, например, светлые ее прячут за холодными оттенками. В черных глазах Каскадера он прочел вселенскую скуку, а также, что этот человек ничего и никого не боится.

– Первый раз вижу тебя в нашем кружке. – Не поздоровался. Короче, Каскадер дал понять, что не знаком с Артемом и не горит желанием познакомиться.

– Я к тебе по делу, сказали, ты поможешь.

– Помогают нищим и калекам, ты к кому относишься?

По внешним признакам, да и по голосу, голубизна в Каскадере не просматривалась, тем не менее жесты его отличались плавностью, голос – излишней мягкостью.

– Ни к кому, – усмехнулся Артем: мол, юмор понимаю. – Сам в состоянии помочь калекам. Ну, а как насчет дела?