Ольга Володарская: Ножницы судьбы

А сам Майкл сидел рядом и держал свою прохладную руку на ее лбу.

– Наконец-то! – обрадовался он, заметив, что Алина пришла в себя. – А то я уж начал волноваться...

Она убрала его ладонь, села. Оказалось, Майкл переодел ее в банный халат, а на ноги натянул махровые носки огромного размера. Свои то есть.

– Я тебе чаю заварил с медом и капнул туда немного коньяка. Для профилактики простуды... – Муж подал дымящуюся чашку.

Алина поднесла ее ко рту и тут же отодвинула.

– Горячо.

– Сейчас ложку дам, – сказал Майкл и... встал. Легко, пружинисто. И двинулся в кухню.

– Ты ходишь, – проговорила Алина, с совершенно идиотским видом глядя на мужа.

– Да.

– И не боишься открытого пространства.

Майкл улыбнулся и скрылся из виду. Но тут же вернулся с ложкой. В другой его руке была чашка. Огромная, красная, с золочеными серпом и молотом. Ее подарила ему Алина. Случайно наткнувшись на этот кич в одной из многих лавчонок Брайтона, решила приобрести в качестве презента. Знала, что Майкл неравнодушен к советской символике.

– Я тоже решил испить чайку, – сообщил Майкл, отсалютовав Алине чашкой. – Только без коньяка и меда. Ты же знаешь – не люблю ни того, ни другого...

– Объясни, Майкл, я ничего не понимаю! – взмолилась Алина.

– Неужели? А мне кажется, все понимаешь. Только это не укладывается у тебя в голове.

– Когда ты начал ходить?

– Давно. Ноги я почувствовал еще тогда, когда мы жили вместе. Врачи ведь сразу сказали, что шанс есть. Но ты не верила. А я верил! И делал упражнения, когда тебя не было дома. Я хотел приподнести тебе сюрприз...

– Почему ж не приподнес?

– Из-за Лиды.

– Она тебя отговорила?

– Нет, что ты! Она не знала.

– Тогда я не понимаю...

– Мы с ней иногда виделись. Когда ты оставляла меня в парке, Лида приходила, и мы болтали. Как-то я стал мечтать вслух о том дне, когда пойду. Она не поняла, что я не просто грежу, а уже имею надежду на осуществление своей мечты, но очень обрадовалась моим словам. Сказала: «Да, это было бы счастье, если б ты встал с кресла! Тогда Алина перестала бы чувствовать себя виноватой и бросила тебя...» – Майкл прикрыл глаза и некоторое время сидел так, будто смотря внутрь себя. – И она была права. Тебя на самом деле держало рядом со мной именно... чувство вины. Когда я понял причину, решил: никогда не покажу тебе, что могу ходить.

– Ну а твоя агорафобия? Тоже выдумана?

– Нет, она у меня действительно была. Я ужасно боялся, что ты меня бросишь, и у меня развилось психическое расстройство. Ты оставляла меня в парке и уходила, а мне казалось, что ты больше не вернешься... Я стал бояться там оставаться. Но таблетки быстро помогли, и я избавился от недуга. Тебе же, как и всем остальным, знать об этом было не обязательно. Как и о том, что я уже хожу. Поэтому я и позволил тебе съехать на другую квартиру. Понимал: если мы останемся жить под одной крышей, ты рано или поздно заметишь изменения в моем состоянии. Ты переехала, а я стал заниматься с удвоенной силой. Благодаря Интернету узнавал о новых методиках, мог общаться со специалистами и даже приглашать кое-кого к себе, а еще принял несколько сеансов акупунктуры и массажа. Наконец, наступил день, когда я на своих ногах пересек комнату и был так счастлив, что даже заплакал...

– Ты должен был сказать мне об этом! – яростно проговорила Алина. – Чтобы я перестала мучиться!

– И бросила меня?

– Но мы и так жили раздельно. И у нас не было никаких интимных отношений. Мы оставались мужем и женой только на бумаге.

– Ты оставалась моей. И не только на бумаге. Ты сохраняла приличия и не водила к себе мужиков. Я знаю, потому что много раз ночью выходил из дома и ехал к твоему, чтобы посмотреть – ты ведь никогда не зашториваешь окон. А еще ты не выходила замуж за другого. И не рожала ни от кого... – Валентайн тряхнул головой. – Нет, ты была моей!

Алина поняла, что не переубедит его, и решила оставить эту тему.

– А что же Лида? Она знала о твоем выздоровлении?

– Нет, конечно. Иначе обязательно сообщила бы тебе. Поэтому я скрывался и от нее. Позволял ей обращаться со мной, как с инвалидом. Ухаживать за собой, мыть, кормить... Я терпел Лиду рядом, потому что мне было ее жаль.

– И еще тебе было просто удобно иметь бесплатную домработницу. Ведь так?

– И это тоже, – покладисто согласился Майкл. И Алина подумала, что, выходит, ее муж не столь уж был беспомощен по жизни, не так наивен и простодушен, как она считала. – Но главное, Лида была послушной. Когда нужна – я ее звал, и она являлась, мешала – гнал прочь. Если ночью я планировал поехать к твоему дому или просто выйти погулять, то выдворял Лиду. Хотел пообщаться с живым существом – оставлял.