Лариса Соболева - Море остывших желаний

– Кстати, вошла лихая тройка в здание без кейса, а вылетала с кейсом. Выходит, Бельмо деньги забрал. Будем его искать?

– А то как же! – Сербин встал со стула. Однако не уходил, а все смотрел на монитор. – Завтра получим фотографии летунов, поищем их портреты в банке данных. На это уйдет время. Вообще-то странно...

Взявшись за ручку двери, он вдруг повернулся к парню у компьютера:

– Сохрани записи за весь день.

– Как скажете.

«Малина» – недорогое и симпатичное кафе со ступенчатыми площадками, на которых располагались столики. На случай дождя и от солнца над ними пестрели купола разноцветных зонтов, а чтобы создать уют, хозяин поставил растения в больших горшках, повесил корзины с петуниями и маргаритками.

Бельмас и компания прибыли загодя, выбрали место наблюдения и ждали. Она подъехала на старенькой иномарке, вышла из машины, стремительно двинулась к столикам и между них застряла, высматривая одинокую мужскую фигуру. Бельмас неслышно подошел к ней сзади:

– Здравствуйте, Ксения.

Она оглянулась, как оглядываются люди, внезапно испугавшись, вскользь и с недоверием оглядела его, выжидающе замерла. Он тоже подверг ее изучению, в первую очередь лицо. Если честно, стопроцентной красавицей Ксюнию не назовешь, скорее она славненькая, как большинство женщин, ну, может, чуточку фигура получше, чем у большинства, да одета хорошо. А вот глаза заслуживали особого внимания. Именно они делали ее красивой, потому что в них столько неутоленного женского огня пламенело, что Бельмас, отвыкший от дамского общества, невольно проглотил слюну. «С такими глазами завалила двоих? – подумал он. – Даже я на такое не способен, а она... Обмельчал народец». Бельмас быстро освободился от чар, так как спасение собственной шкуры (кстати, не только своей) важнее женских очей, продирающих от мозгов до пяток.

– Прошу вас, мэм, – указал он на свободный столик.

Как и полагается, Бельмас придвинул стул даме, Ксения села на край, положила сумочку на колени. Слегка наклонив голову набок, она смотрела на него вопросительно, а он снова ощутил примитивные позывы физиологии. Кажется, Ксения почувствовала неловкость, подвергшись пристальному изучению со стороны незнакомца, слишком откровенному, чтобы оно ей понравилось. Женщина взяла сугубо деловой тон, отсекающий всякие поползновения на ее счет:

– Вы что-то хотели мне сообщить?

– Да. Что вы будете есть и пить?

– Кофе, – поскромничала Ксения.

Бельмас заказал кофе и пирожные, себе рюмку коньяку, зная, как официанты не любят обслуживать трезвенников с язвенниками.

– Так что вы хотите мне рассказать? – настойчиво повторила она.

– Речь пойдет об Андрее Тимофеевиче... – начал издалека Бельмас, прощупывая Ксюшу глазами и тем, что люди называют биополем.

– Это он вас прислал? – ершисто спросила Ксения.

– Нет, что вы. Он уже никого прислать не может.

Сказал невесомо, будто его слова не имели подспудного и весьма большого смысла. А сам исподволь так и поедал Ксению глазами. Она живо отреагировала на его намек:

– Что значит – уже не может?

Итак, пора подготовительного этапа исчерпана. Бельмас откинулся на спинку стула, поглядел на Ксению в упор и начал тоже по-деловому сухо:

– Вчера около семи вечера вы были у него.

– Да, была. И что?

Про себя Бельмас отметил, что держится она неплохо, будто трупов в глаза не видела. А ведь видела!

– Мы с вами столкнулись у лифта, – напомнил он.

– Ах, это были вы... Ну, столкнулись. К чему ваш загадочный тон?

– Хм, – усмехнулся Бельмас, зная, что сейчас предстоит нанести главный удар, он готовился к нему. – Я тоже поднялся к Андрею Тимофеевичу и... – Теперь он подался корпусом к ней, положив локти на стол. – Он был убит.

Ее личико заморозилось, а глаза широко распахнулись, да так и остались в распахнутом состоянии. Вовремя принес официант кофе с коньяком, Бельмас взял рюмку, улыбнулся потерянной даме:

– Ваше здоровье.

А Ксения за все время ни разу не моргнула. Черт его знает, что она там себе думала, глядя на Бельмаса двумя сливами? Он выпил коньяк, сунул в рот кружок лимона и даже не поморщился.

– Пейте кофе, – сказал. – А то остынет. Здесь готовят потрясающий кофе.

– Что вы сказали? – вышла наконец женщина из транса.

– Вы заказали кофе, он стынет.

– Нет, постойте... Вы сказали, Андрей Тимофеевич... что?

– Убит. И не только он. Когда мы вошли, его секретарша еще была жива, но умерла прямо у меня на руках. Скажите, почему вы их убили?