Лариса Соболева - Мадемуазель Синяя Борода

– Пора о замужестве Наталье думать, – вдруг проговорила Агриппина Юрьевна, – а она резвится, точно дитя малое.

– Что ты, матушка, – позволил себе возразить Иона, оторвавшись от бумаг. – Наташе всего-то шестнадцать годочков, рано.

– Меня в ее года и выдали, – вздохнула Агриппина Юрьевна. – Время-то летит незаметно, а ты погляди на Наташку. Проста слишком. Надобно и поступь изменить, и лоску выучиться. Нынче барышни изяществом берут, женихов-то маловато стало.

– У нашей Натальи приданое заменит всякое там изящество, – проворчал Иона. – Ты, Агриппина Юрьевна, видала барышень тех? Одно манерство да жеманство, к тому ж глупы-с. А Наташа весела, здоровием пышет, слово умное умеет сказать.

– То-то и оно, что в свете достоинства Натальи за недостатки сойдут. Летом довелось мне обидные слова о ней услышать. Княгиня Урусова назвала ее «милой крестьяночкой», думала, я не слышу. Клеймо уж поставили: деревенщина.

– От зависти все, – заверил Иона. – Ее сиятельство княгиня пущай к своим дочерям приглядится. Прости господи, обе точно ненастоящие, видом нехороши, тощи, потому и засиделись в девках. А к нашей Наташе уж и сваты приезжали.

– Будет тебе сплетничать, – махнула на него платочком Агриппина Юрьевна, но слова Ионы по душе ей пришлись. – У тебя все?

– Осталась самая малость, – чуть поклонился Иона, барские манеры он неплохо усвоил. – Отдельную запашку, матушка, держу в Рязанской губернии. Из-за границы выписал новейшие средства вспашки, нам это станет…

– Опять траты? – дернулась она. – На что нам отдельная пашня? Чресполосно удобней, крестьяне за своим полем следят и за нашим. Ты никак разорить меня алчешь?

– Напротив, Агриппина Юрьевна, желаю приумножить состояние твое. Я как подглядел у князя Ростопчина на пашни да орудия, а управляющий их сиятельства о доходах как поведал, так у меня руки зачесались все в точности и у нас сладить. Да, траты будут. Так это ж в одном поместье, а потом сама увидишь, сколь выгоден такой раздел. И орудия труда надобно заменить на аглицкие, они не в пример сохе, умом человечьим созданы…

– К нам карета едет, – вбежала раскрасневшаяся Наташа.

– Кто ж пожаловал? – поднялась с кресла помещица. – Гостей будто не ждем.

А приехала жена сына с внуком пяти лет. Агриппина Юрьевна распорядилась обед подать, радовалась внуку, только вид невестки ее смущал, отчего-то Лиза невесела.

Сыну три поместья полагалось после смерти отца, три за Наташей остались в приданое, ну а два за женой до смерти ее. Да, состояние Гордеевых многим покоя не дает, оттого и злятся люди, оттого и оговаривают Наташу, мол, воспитание у нее скверное. Все равно Агриппина Юрьевна партию ей подыщет блестящую. Вон, и сын женился удачно. Лиза и наружностью хороша, и принесла пятьдесят тысяч годового дохода. Не столь уж много по меркам Гордеевых, но графский титул тоже кое-что значит. Исстари род гордеевский служил великим князьям, а титула не выслужил, так и остались столбовыми дворянами. А нынче государь больно щедр, раздает эти самые титулы всяким выскочкам, точно блины на Масленицу. Сын, как и большинство молодых людей, поначалу увлекся военною службой, бился с французом, а после ушел в отставку, сразу женился, перебрался в Петербург и, дабы не скучать, поступил на государственную службу. А что – полдня в присутствии, полдня свободен. Статская служба хоть и не столь почетна, как военная, а все ж сын при деле да на людях, к тому же опасности в ней нет. В общем, живи да в ус не дуй, лишь хозяйство поддерживай. Но Лиза невесела…

Агриппина Юрьевна от души потчевала невестушку лапшой куриной, грибами в сметане, кулебяками с капустой и рыбой, зажаренным гусем. Лиза неохотно пробовала яства, что не ускользнуло от наблюдательной свекрови. После обеда не на отдых разбрелись, а пригласила Агриппина Юрьевна невестку по парку прогуляться. Наташа подхватила племянника и тоже в парк побежала, не слушая просьб уложить Ники спать.

– Пускай гуляют, давно Наташка Никитушку не видала, соскучилась, – сказала Агриппина Юрьевна невестке, неспешно шагая по аллее. За ними, отставая на несколько шагов, шел Иона. – Отчего ты, Лизанька, сумрачная?

– На Наташу гляжу, себя вспомнила… – тихо ответила невестка.

– Погостишь?

– Я ненадолго. Повидаться приехала… – И Лиза замолчала.

Искоса бросив взгляд в невестку, Агриппина Юрьевна заметила, что та вот-вот расплачется, но подгонять и расспрашивать, мол, что тебя тяготит, не стала.