Михаил Палев - Византийский манускрипт

– Есть и третий вариант, Валера, – промолвила Ефросинья. – Тебе не приходит в голову, что фра Арнольдо мог прекратить с тобой отношения потому, что получил информацию, делающую невозможным ваше дальнейшее сотрудничество?

– Не понял! – удивился Тавров. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду твой вынужденный визит в Тот мир, – пояснила Ефросинья. – Что, если кто-то проинформировал фра Арнольдо об этом твоем вояже?

– Но кто?! – воскликнул Тавров. – Если так, то ты должна это знать. Ведь ты же ясновидящая!

– Я наблюдаю за Пограничной Зоной, отслеживаю все контакты обитателей Этого мира с обитателями Того мира. И могу тебя уверить, что, с тех пор как ты занялся поисками Виктора Брена, я взяла под контроль трансзонные контакты и ничего подозрительного не обнаружила. Властные демоны словно притаились, окутались дымовой завесой. Есть обычные мелкие каверзы, контакты от скуки с доморощенными колдунами и ведьмами, но ничего значимого и интересного. И уж точно никто не входил в контакт с фра Арнольдо и его замкнутой кастой внутри Ордена Проповедников.

– Но как же тогда? – растерялся Тавров. – От кого он мог узнать о моей встрече с Великим Герцогом Тьмы?

– Есть одно такое существо, – улыбнулась Ефросинья. – И ты его знаешь.

– Хозяин Сонной Тропы?! – воскликнул Тавров.

– Вот именно! Ведь он – единственный из обитателей Того мира, который по ночам беспрепятственно может явиться к любому жителю Этого мира. Его не надо вызывать, и единственный способ избежать общения с ним – не спать, никогда не спать. А если учесть, что в какой-нибудь точке Земли в любое время царит ночь, то он в Этом мире проводит гораздо больше времени, чем в Том.

– Но кто мог его послать? Неужели он рассказал все фра Арнольдо по собственной инициативе?

– Вряд ли, – ответила Ефросинья. – Скорее всего, его попросил об этом тот, кому в Том мире нельзя отказать. Возможно, это всего лишь проявление конфликтов и интриг во властных кругах Того мира. Все возможно, Валера! И пока мы можем только строить догадки на эту тему.

Ефросинья допила чай из чашки и поставила ее на блюдце. Потом спросила:

– Скажи, Валера, а фра Арнольдо был в темных очках?

– Да, – подтвердил Тавров. – А как ты догадалась? Я ведь об этом не говорил.

– Опиши мне их, – попросила Ефросинья.

– Солнцезащитные, среднего размера. И очень странные стекла: абсолютно черные, не дают бликов. Такое впечатление, что на лице – просто бездонные провалы.

Ефросинья встала:

– Пойдем в дом, Валера. Я тебе покажу кое-что.

Они вошли в дом, поднялись на второй этаж и прошли в кабинет Ефросиньи. Ефросинья открыла ящик древнего бюро красного дерева и достала оттуда точно такие же очки, как у фра Арнольдо.

– Откуда они у тебя?! – изумился Тавров.

– Это другая пара таких же очков, – ответила Ефросинья. – Большая редкость, старая работа. Даже и не скажу, есть ли сейчас мастера, которые сделали бы такие очки. В них особое стекло, Валера.

– Это я уже понял. А в чем его особенность?

– Их можно сравнить с прибором ночного видения. Только тот улавливает лишь невидимое глазу инфракрасное излучение и делает предметы зримыми. А это стекло позволяет видеть излучения, характерные для обитателей Того мира. При их помощи можно, например, увидеть привидения днем и многое другое. Делал такие очки когда-то один мастер в Санкт-Петербурге. Он же и назвал их «Очи Вия». Хочешь увидеть то, что наблюдал фра Арнольдо?

Ефросинья протянула очки Таврову, и он их немедленно надел. Он думал, что ничего не увидит сквозь такие темные стекла в помещении, но с удивлением обнаружил, что выглядевшие абсолютно черными стекла совсем не затемняют для глаз внешний мир. Наоборот, Таврову даже показалось, что вещи приобрели какую-то особую четкость.

– Что ты видишь, Валера? – спросила Ефросинья.

– У тебя на книжном шкафу сидит сова, – удивленно сообщил Тавров. – А ведь только что ее не было!

Он даже приподнял очки, чтобы убедиться в этом. И действительно, без очков он не видел на шкафу никакой совы.

– Это вовсе не сова, Валера, – возразила Ефросинья. – Впрочем, не отвлекайся, а лучше посмотри на свою правую ладонь.

Тавров послушно взглянул и чуть не вскрикнул от удивления: на ней четко проступило светящееся изображение круглой печати с замысловатым рисунком и латинской надписью между двумя окружностями: «Asmoday».

– Это память о рукопожатии Великого Герцога! – воскликнул Тавров. – Так вот что увидел фра Арнольдо. Он решил, что я работаю в интересах Тьмы, и потому отказался иметь со мной дело. Вот оно что!