Марина Серова - Между двух мужей

А Капа, с тех самых пор как возраст и пришедшие вместе с ним астма и гипертония стали затруднять ее театральную деятельность, выйдя на пенсию, начала все чаще искать общества своей бывшей школьной подруги. У них по-прежнему было очень мало общих тем для разговора, но тетя Мила, вообще обладавшая жалостливым характером, жалела и Капу: постаревшая отставная актриса была очень одинока.

Муж бросил ее уже без малого тридцать лет назад, оставив «на поле супружеской битвы» достаточно средств, чтобы бывшая женушка не чувствовала себя обделенной по части жизненных благ. Например, эту дачу, а также городскую квартиру и несколько старинных картин – он был ценителем живописи. Единственный сын Капитолины, Борис, женился и ушел из дому. Капитолина жила одна и заметно тосковала. Единственным ее утешением – даже, можно сказать, страстью – до сих пор служила мстительная ненависть, с которой она делилась с нами воспоминаниями о своем «бывшем». В адрес покинувшего ее когда-то супруга Капа все еще порой запускала такие словесные обороты, которыми наверняка заинтересовался бы сочинитель текстов для группы «Ленинград». То, что бедного горе-супруга давно уже не было в живых, Капитолину с действительностью отнюдь не примиряло.

Но я отвлеклась, а ведь начать рассказ об этой истории я собиралась совсем с другого.

Итак, вот уже около месяца мы с тетей жили на Капитолининой даче, наслаждаясь ароматами хвои, плеском озерной воды, чистым воздухом, тишиной и так далее, и тому подобное. Я лично все дни пролеживала в гамаке, натянутом меж двух деревьев посреди небольшой поляны у дома, и читала всякую ерунду: журнальчики, детективчики, глупейшие любовные романчики, периодически засыпая и вновь просыпаясь оттого, что белки, распушив хвосты, перепрыгивали с сосны на сосну и устраивали веселую возню прямо над моей головой.

Я отдыхала и в ближайший месяц, как минимум, не собиралась заниматься ничем серьезным. Мне действительно требовалась передышка. В последнее время заказы сыпались на меня один за другим, и я совершенно не высыпалась, сильно похудела и, наверное, выглядела тоже не на все сто. Недаром даже Капа это заметила!

Да и стоит ли удивляться моей измотанности, ведь у моей профессии отнюдь не женское лицо. Я – телохранитель. Да-да, женщина-телохранитель. Непривычно звучит? А тем не менее заказов у меня бывает больше, чем можно себе представить.

Мужчины, взращенные заветными некрасовскими строками («коня на скаку остановит, в горящую избу войдет»), все чаще желают видеть при себе в качестве личного телохранителя эффектную даму на шпильках и с револьвером, спрятанным за резинкой чулка. «У баб чутье на опасность просто зверское, с ними в любой переделке не страшно, а потом они еще и сопли охраняемому клиенту утереть помогут», – такой примерно отзыв слышала я от одного своего заказчика. А раз на мою профессию есть спрос, значит, имеются и предложения.

Падать пузом в грязь, не жалея вечернего наряда, стрелять с обеих рук, быстро бегать на шпильках и спинным мозгом чувствовать опасность, – этому всему я научилась давно. И на отсутствие работы мне все последние годы жаловаться не приходится.

Но отдыхать все-таки надо. Вот я и отдыхала, лежала в гамаке, почитывала журнальчики, гоняла белок и слушала по вечерам, как тетя Мила на террасе воюет с комарами, а из-за близости озера к вечеру их налетало к нам мириады. Комарье и всякого вида гнусь, от которых не спасал даже «Раптор», – это было единственным, что отравляло тете Миле жизнь. Они в буквальном смысле слова доводили ее до слез, чего я искренне не понимала.

– Женечка! Они опять здесь! – как только начинало темнеть, горько стонала она, сидя на веранде, и полотенце взлетало над тетушкиной головой, как пропеллер. – Наглые! Жирные! Жужжат! Ничего не понимают! Женя! Что мне с ними делать?!

– Поймать каждого поодиночке – и тапками его по мордасам, – лениво бормотала я, не вставая с гамака и лишь набрасывая на себя старенький плед, потому что к вечеру от воды начинало тянуть сыростью.

– Женечка, ну я же серьезно! Ты же умная, смелая, все знаешь, все умеешь… ну подскажи ты мне какой-нибудь способ! Какой-нибудь способ есть, чтобы их всех побороть?! – чуть не плакала тетушка.

– Ага. Бросок через плечо с переломом позвоночника, – бормотала я, но уже тише, потому что тетя Мила на шутки подобного рода могла отреагировать весьма нервно.

Но в конце концов жалость к единственному существу, которое вызывало во мне родственную и никогда не преходящую нежность, победила, и на следующее же утро мы с тетей Милой отправились на моем «Фольксвагене» в город, чтобы накупить всякой разной химии для тотального уничтожения этих кровопийц.