Лариса Соболева - Поцелованный богом

– Нет. – Сергей тоже ему улыбнулся. Начало было многообещающим: из одних улыбок. – Если б архив был у меня, я бы, Савелий Семенович, не ограничился названной суммой. Да меня, признаться, не колышит сам архив.

– За что же я должен вам платить?

– Кстати, деньги с вами?

– В машине, – с вызовом сказал ПСС, мол, тебе мои кровные не отнять, в тачке их стерегут верные псы.

– Тогда слушайте. ФСБ вами заинтересовалась.

– Да что вы! – не испугался тот. – Моя персона привлекла службы безопасности? Я, простите, не резидент...

– Извините, что перебиваю, но есть еще службы внутренней безопасности, чем я и занимаюсь. Итак, я говорю, вы не перебивайте, а думайте, откуда мне все известно. Вам скоро предъявят обвинение в организации преступной группировки, которая занимается мошенничеством с квартирами. Вы, пользуясь авторитетом фонда, отнимаете квартиры у граждан...

– Это бездоказательно.

– Бездоказательно, когда это единичный случай, а когда дело поставлено на поток, как у вас, доказать можно. Пусть не все эпизоды, но их хватит, чтобы вам пришлось питаться бурдой за колючей проволокой долгие-долгие годы. Однако – мошенничество это полбеды, а вот заставлять людей под пытками подписывать документы, а потом убивать их – это уже уголовщина. Деньги вы отправляете за границу через банно-прачечный комбинат, точнее, через фирмы-однодневки, а оттуда они возвращаются к вам чистыми, как после стирки. Далее, несговорчивых бизнесменов ваша же группа грохает прямо на улицах города средь бела дня. Последний ваш клиент на отстрел – Гутник Ипполит Матвеевич, но пока он жив и прячется в надежном месте. Спасский...

– Довольно.

ПСС переменился в лице, стал сереньким, как церковная мышь. Губы его свело от гнева, глаза потухли, в них появилась жестокость.

– На меня не злитесь, я ни при чем. Это была бесплатная информация и далеко не вся, я мог бы рассказать, как вы вербуете инвалидов войны и для чего, но, думаю, трепа достаточно. А теперь настал черед сведений, которые я продаю. Хотите знать, кто будет главный свидетель против вас? Соответственно, он же вас и сдает.

– Говорите.

– Бабки.

ПСС махнул рукой, дверца автомобиля открылась. К ним подошел молодой человек пристойного вида, отдал пакет Сергею, который проверил наличность.

– Иди, – сказал ПСС молодому человеку. Через паузу Пархоменко задал закономерный вопрос: – Кто?

– Амбарцум. Амбарцум Хабуров. Он и предоставит доказательства.

ПСС стойко перенес известие, несмотря на подергивание мышц на лице, потом взглянул на Сергея с прищуром:

– Зачем вы сдали мне Амбарцума? Кстати, запросили вы маловато.

– Хотите предложить больше? – усмехнулся Сергей, а потом жестко, с презрением сказал: – Мне не нравится Амбарцум. Он не стоит большего. А теперь извините, мне пора.

Сергей некоторое время поплутал по лицам, пока не позвонил Ренат:

– Хвоста нет.

Вернувшись в джип, он бросил конверт на колени другу:

– Держи, это тебе компенсация материального ущерба.

– Дал? – изумился Федор.

– Еще бы! – хмыкнул Сергей. – Растрогался так, что чуть работу мне не предложил, еле увел его от этой темы, а то неудобно было бы отказываться. Короче, панику мы посеяли, теперь скорпионы в банке передерутся, а у нас на очереди – дама пик.

И тут на мобилу Рената поступил звонок:

– Да, Маргарита Назаровна?

– Ренат, Майя пропала...

– Как пропала? – воскликнул тот. – Почему пропала?

– Дай сюда, – Сергей отобрал трубку. – Маргарита Назаровна, это я, что случилось? – Выслушав ее, он выпустил тираду из смачных ругательств, адресованных Майе, потом сказал. – Дама пик отменяется.

– Дорогая, игрушка твоего мужа у тебя, – сообщил Амбарцум по телефону, одновременно с ним разговаривал по мобиле и Шея, сидевший за рулем. – Как видишь, ты зря меня распекала.

– А бабка? – спросила Валентина.

– Много хочешь, довольствуйся тем, что есть.

– Без старухи она может ничего не сказать.

– Слушай, – у Амбарцума испортилось настроение, ведь он ждал от нее благодарности, – мне вообще никогда не нравилась твоя затея. Но с упрямой женщиной спорить – себе дороже. Я придерживаюсь точки зрения, что она может ничего не знать.

– А у меня есть еще одна точка, в которую я целюсь. Спасибо, милый, я еду на дачу.

Амбарцум отключился от связи, поежился, ибо похолодало и свежий ветер врывался в окно. Он надавил на кнопку, стекло поднялось, стало теплее. В их отношениях с Валентиной есть одна странность: они никогда не спали, но обращались друг к другу, будто любовники или муж и жена. Амбарцум не посягал на честь подруги, предпочитая баб поглупее, но если б Валентина сделала намек, он был бы не прочь, его увлекали и женщины со стержнем. Но с другой стороны, волевая женщина – это проблема, она не умеет прощать шалости, ей надо либо все, либо ничего, поэтому Амбарцум не настаивал на близких отношениях.