Лариса Соболева - Пояс неверности

– Как ты рассчитаешься? Их так много, – пессимистично вздохнула она.

– Подумаем. Да не бойся ты, – и неожиданно для себя обнял ее за плечи. Лия не стряхнула руку, как делала это раньше, наоборот, слегка прильнула к Каракулю, подстраиваясь под его шаг. – Не бойся, Лия, выплывем, как из бассейна в подвале.

– Я слышала, как Тимошенко и Адам в охотничьем доме договаривались против Хачика. Эти тоже хотят найти бумаги, думают, они у меня. Я подтвердила, надеялась, что не тронут меня из-за них. А они говорили, что убьют меня, когда я отдам бумаги. Нас теперь будут все искать, все. Захар, ты хоть веришь, что мы выберемся?

Он давно, сколько жил здесь, не слышал своего имени. Да и сам лишь недавно вспомнил, что он Захар Быкин, человек, а не овца с кличкой Каракуль. Еще подумал, что жизнь только начинается, и он не даст ей закончиться на самом интересном месте. Каракуль задержался на дороге, сжимая Лию за плечи, задумчиво сказал:

– Так ведь нельзя не верить. Но смотря во что. Однажды к нам в часть прибыло подкрепление, и был там парень двадцати одного года. Как-то не могли мы выбить боевиков из пятиэтажки, залегли вокруг, головы не высунуть – снайпера снимают. Вдруг он орет: «Прикройте!» – и выскочил на площадку перед домом, стал поливать окна из автомата. Как в кино, ты, наверное, такое видела. А снайпер из окна – пух! И наповал. Прямо в лоб. Тот парень верил в геройские сказки. А я, Лия, не выскочу под прицел зарабатывать славу героя. Чтоб меня, как того пацана снайпер? Нет уж. Я знаю, с кем имею дело, поэтому постараюсь перехитрить их.

Он заглянул в ее красивое лицо, притягивающее настолько, что тут же отстранил Лию, скрипнув зубами.

– Тебе плохо? – беспокойно спросила она.

– Еще бы! – буркнул он, поднимаясь в гору.

– Давай перевяжу рану.

– Потом. Поспешим, а то смеркается.

Антошка обрадовался не столько их появлению, сколько картошке и хлебу. Отломив горбушку, принялся грызть ее с блаженством, словно ел пирожное. Пока картошка пеклась в золе, Лия обработала Каракулю рану йодом, перевязала бинтом, смазала многочисленные ссадины на своем теле. Поужинав, улеглись в джипе. На этот раз и Радж предпочел залезть в машину, потеснив людей. Каракуль не спал долго, все думал, как и с чего начинать действовать. Первое – это обеспечить пути отступления.

– Дайте закурить, – попросила Инна.

Артем протянул пачку, Руслан поднес зажигалку. Пребывание в СИЗО отразилось на ней самым печальным образом. Лицо осунулось, без косметики вообще выглядело блеклым, под глазами обозначились мешки, а волосы, потеряв форму без ухода, неопрятно повисли, расползлись отдельными прядями по плечам и потускнели. Подавленный вид тронет кого угодно, только не товарищей из органов. Артем приступил к допросу:

– Вы добивались встречи. Что хотите нам сообщить?

Инна не сразу ответила, курила, рассеянно глядя перед собой, видимо, подбирала слова, чтобы не наговорить лишнего. Но вот подняла глаза на Артема:

– Я не могу больше находиться в тюрьме.

– Это пока не тюрьма, а следственный изолятор, – сказал он. – К вашему сожалению, мы не можем вас отпустить. Причины вы знаете.

– Но я не убивала Алекса. Не забирала ничего из сейфа. Я здесь не была два года.

– Охотно верю. Но все против вас. Вы единственная, кто знает, где сейф. А из сейфа пропали документы в день похорон Алекса. Вы одна из немногих, кто знает, что в этих бумагах. Из-за них начались проблемы не только у вас. Наконец, у вас нет алиби.

– Я понимаю. И действительно не могу доказать, что не отлучалась из дома восемнадцатого апреля. Но и вы поймите, моя мама в больнице. Ее скоро выписывают, кто ее привезет домой? Ей нужна помощь. Насчет меня вы заблуждаетесь, я не имею никакого отношения к тому, что произошло, – и расплакалась.

Руслан поднялся, прошелся по кабинету и встал у Инны за спиной, подавая знаки Артему. Одним выражением лица следователь показал: не понимаю. Тогда Руслан вторично сложил по два пальца обеих рук крест-накрест, образовав окно, затем изобразил крест руками, а потом потер пальцами, как это делает Булькатый. Артем догадался, что нужно предложить Инне.

– Ну, есть один вариант... – медленно проговорил он. – Скажите, в этом городе найдется человек, который внесет залог?

– Залог? Какой залог? – оживилась она.

– Кто-то должен внести деньги, тогда мы отпустим вас.

– А какую сумму нужно внести?

– Это как решит прокурор, – сказал Артем. – Думаю, не меньше ста тысяч.

– Сто тысяч?!! – с усилием выговорила Инна. По всему было видно, что сумма произвела на нее впечатление. Тем не менее она не упала духом окончательно, а сосредоточенно вспоминала, кто сможет помочь. Наконец в ее глазах промелькнула надежда. – А нельзя ли мне устроить встречу?