Лариса Соболева - Ради большой любви

Ее встретила Зина с печатью ужаса на лице:

– Быстро в кабинет к Вальке!

Малика помчалась к директрисе, с порога виновато начала:

– Простите, я опять опоздала, больше не…

– Маля, умоляю! – встретила ее директриса жалобно. – Там Витя!

– Поняла, – выставила та ладонь. – Не выходите.

Малика надела косынку и решительно зашагала по коридору, за ней бежала Зина:

– Вот гад! Нести просроченное? У нас мало осталось…

– Нет, у меня есть идея получше. – Увидев Витю, Маля с видом заговорщика подлетела к нему, взяла под руку и зашептала: – Витя, сейчас уходи. У нас заказ губернатора, глазируем для банкета орехи ишаклар, [7]которые привезли с островов Океании. Страшно дорогие. Приходи завтра, я потихоньку вынесу тебе. Но никому ни слова, понял? Иначе меня уволят.

– Понял, – закивал тот. – А в кондитерской полно продукции…

– Там все просроченное.

Он пообещал зайти во второй половине дня и понес свое рыхлое тело к выходу. Маля с презрением смотрела ему вслед, потом вошла в цех:

– Девчата, в перерыв всем принести по двадцать каштанов.

– Так они ж отошли, – сказала Зина.

– Под деревьями еще есть.

Каштаны собрали, сложили на столе. Малика заставила очистить их от коричневой кожуры, а Зине велела принести шоколадную глазурь.

– Маля, что это будет? – трясло директрису.

– Ослы в шоколаде для Вити.

– Он же отравится!

Посмеиваясь, Маля велела директрисе не вмешиваться. А на следующий день тайно пересыпала ведро «орехов» Вите в пакет. Девчонки весь день хохотали, представляя, как тот грызет ослов.

Он появился через три дня, поймал Малику в темном коридоре, был свиреп, как вепрь:

– Что ты мне подсунула, змея?! «Скорую» вызывали…

– Интересно, – уперла руки в боки она. – Губернатор ел, и ему «Скорую» не вызвали! Мэр ел, их замы ели и хвалили. У тебя просто аллергия. Проверься, может, и диабет развился от сладостей. Ничего даром не проходит.

– Да я тебя… – наступал он, не поверив ей.

– В чем дело? – послышался из темноты коридора голос, хорошо знакомый Малике. – Почему пристаешь?

– А ты еще кто? – обозлился Витя.

– Князев Пал Палыч. – Фамилия была слишком известная, чтобы права качать, Витя из вепря превратился в заискивающего щенка, а Князев вышел из темноты. – Еще раз тебя здесь увижу, пойдешь работать грузчиком на рынок. Вон отсюда.

С сильным не борись, знал Витя и скоренько застучал ментовскими каблуками к выходу. Князев встал напротив Малики, нахмурился, впрочем, это не значило, что он сердится, а у нее началась тахикардия, от которой сердце просто разрывалось. Девчонки, появляясь в коридоре, не решались пройти мимо них и, чувствуя, что между ними идет молчаливый и важный диалог, возвращались назад. Князев сделал шаг, упер руки в стену по обеим сторонам Малики, ей снова некуда было деться. Помня, как щедро он награждает своих подданных, она расставила все точки над «i»:

– Ты мне ничего не должен.

– Зато ты мне должна, – хмуро заявил он.

– Я?! – растерялась Маля, но вспомнила: – А, на моем счету лежат твои деньги. Напиши свои реквизиты…

С ленивым превосходством, которое бывает только у людей сильных, не разменивающихся на эмоции, он перебил:

– Я за тебя столько бабок отвалил, что ты никогда со мной не расплатишься. Я тебя выкупил.

– Выкупил? У кого?

– У всех. У прокурора, Урванцевой, Чупахи. Ты теперь моя собственность. Снимай свой халат, я тебя отпросил, поедем домой.

Домой – это приглашение войти в его жизнь, войти навсегда. А что она принесет с собой? Маля опустила голову, давясь слезами:

– Паша… Не могу. Ты на виду, всем интересно, как ты живешь, с кем и почему. Найдется новый Скляренко, станет копаться в моей жизни, а там… ты потом будешь жалеть. Я бы очень хотела вернуть все назад…

– Я же сказал: вы-ку-пил. Это значит: никто никогда не сунет к тебе нос. И ко мне. Поехали. Чемергес ждет, он хочет плова, я тоже.

От него шел поток уверенности и твердости, которые весомее всех признаний и клятв в любви до гробовой доски. Князев водил носом по ее лбу, а под ногами Мали уплывал пол, так и умереть можно. Но у нее были еще и обязательства:

– А Кеша? Я не брошу его…

– Твой ходячий артефакт обойдется мне дешевле, чем ты.

– Я серьезно, а ты шутишь.

– Малика, это все такая ерунда. Мне пришлось решать куда более сложные проблемы, но все позади. И опять ты споришь. Я скучал… Короче, поехали!

Чемергес подпрыгнул, увидев их, взялся за руль, скаля полубеззубый рот. Князев небрежно бросил ему, открывая перед Маликой дверцу: