Лариса Соболева - Ради большой любви

– А доказательства? – Он неплохо поднаторел в следствии. – Свидетели, которые подтвердят ваши догадки, есть?

Урванцева поджала губы, это означало, что ей нечего ответить, но хотелось бы сцапать и Малику. Дудки. Князев самодовольно улыбнулся.

– Будет вам копаться черте-те в чем. Елена Петровна, проводите меня, а то страшно ходить одному по вашему учреждению, боюсь, ошибется кто-нибудь и наручники на меня наденет.

Она оценила его юмор, но встречей осталась недовольна. Вышли во двор, где стояла белая новенькая «Ауди». Князев указал на машину:

– Нравится?

– Отличная. Но, кажется, вы предпочитаете более дорогие машины.

– Я теперь предпочитаю скромность во всем. Меняемся? Я вам эту, а вы мне свой драндулет?

– А… – протянула она. – Вы меня покупаете.

– Ни боже мой! – мотнул головой Князев. – Сдам драндулет в металлолом, говорят, битое железо стоит бешеных денег, а я бизнесмен, навар беру со всего.

– Подарите лучше прокурору, это он интересуется вашей Маликой. Со своей стороны, так уж и быть, я постараюсь убедить его ею не интересоваться. Бесплатно.

– Спасибо, – расплылся он в улыбке. – Так я забираю? Да, вот ключи, а вы мне отдайте от драндулета.

Она отшатнулась:

– Пал Палыч, отстаньте от меня со своей машиной.

– Видите ли, Елена Петровна… – начал он проникновенным голосом. – Я оказался в жутком положении, но однажды настал миг, когда я перестал испытывать страх. Произошло это, когда на нас с Маликой бежал тот парень с пистолетом. Я испугался за нее, забыл о себе. А позже многому понял цену… нет, не цену… а как бы это объяснить… Не все бывает так, как видится. Или не все так просто, как кажется. Надо дорожить только тем, что чувствуешь, ощущаешь, осязаешь. Я есть, и это главное. И мне хочется… многого. В общем, я запутался.

Он рассмеялся, панибратски хлопнул ее по плечу, отчего она пошатнулась, пошел к воротам, но вернулся и сунул ей ключи:

– Чуть не забыл. Я вас нанял и расплачиваюсь, это честная сделка. А с прокурором… убедите его не интересоваться. Бесплатно! До встречи.

– Вы хитрый и коварный…

Но он бежал к дороге, где в непрезентабельном джипе ждал его Чемергес, думая уже о том, сколько кинуть прокурору и когда это удобно сделать. Да что тут думать! На дне рождения в виде подарка в… конверт не подойдет, маловат. В коробочке! И его интерес к Малике пропадет, стоит лишь намекнуть. А день рождения господина Позолоти Ручку на носу, до этого следует отблагодарить Чупаху, он ведь тоже…

Маля спрыгнула с подножки автобуса и побежала к больнице Югова, где лежал Тетрис. В палату ворвалась, как ураган, чмокнула в щеку гения, выкладывая на тумбочку яблоки и банки с провизией, тараторила:

– Извини, я ненадолго, мне на работу. Люся сказала, кость уже в норме, будешь бегать, как олень. Кеша приболел, все же не прошло даром его заточение, поэтому не приходила. Но я повторяюсь. Как ты? Где Бомбей? Он не звонит, я беспокоюсь.

– Ты так частишь, что я не успеваю… Сядь на минуту! Куда столько? Я здесь один как перст, не с кем поделиться, в этой больнице только с бабками лежат, я затесался случайно. Хорошо хоть Чемергес приходит и хавает все подряд.

– У, компьютер? Продолжаешь проникать в чужую сеть?

– Играюсь в игрушки. Князев отдал.

Он захлопнул ноутбук, потянулся.

– Ты два дня не звонил, я уж думала, пошло ухудшение. Что нового?

– Нового? Князь одарил своих подданных с княжеской щедростью. Бомбею квартиру предложил, служить в охране завода, но ты же знаешь: Бомбей не будет пахать ни на дядю, ни на государство. Гуляет где-то, хотя от хаты не отказался. Чемергес у Князя живет, крутит «баранку» и доволен, как пьяный таракан на столе.

– А тебя как одарил? – рассмеялась Маля.

– Тоже предложил работать на заводе… Я, как Бомбей, свободу люблю. Зиму посторожу дачу, а весной двину в путешествие по югу.

– Может, лучше согласиться и работать у Князева?

– Не хочу. Вот, ноутбук получил, мне с головой хватит. Денег по выходу из этой тюрьмы господин Князев тоже подкинет.

– Почему ты его не любишь?

– Я? Окстись, Монтана, мне он до одного места. Принеси пирожных.

– Принесла. Я побежала, прости.

Уже по дороге к кондитерской она замедлила шаг. Стоит конец октября, а на деревьях еще полно листьев. И каштаны валяются, но только под деревьями, где дворники поленились вымести. Малика подобрала один каштан, бесполезный и гладкий, приятный на ощупь. Покрутив его в пальцах, сунула в карман пальто, потом подняла лицо к небу, прищурилась от яркого холодного солнца, чему-то улыбнулась. Настроение было хорошее, вот и улыбалась. Она неторопливо шла на работу, вдыхая аромат сухой листвы.