Мэриэл Адамс: Покушение: история первая

— Или наемнике…

— Интересный подход, который в какой-то мере объясняет некоторые моменты.

— Ну, так что вы думаете о моей версии?

— Логика в ваших рассуждениях присутствует, но что с доказательствами? Мы же не можем обвинить человека в преступлении только потому, что он обладал по долгу службы нужной информацией и имел статус вдовца. А ведь если выделить из ваших рассуждений чистые факты, то больше ничего нет.

— Да, это верно, но я вот о чем подумала. Если мы не заблуждаемся, то факт возвращения к жизни Этти Саротти не может не спровоцировать преступника на новое преступление.

— Поэтому мы и приняли все возможные меры для обеспечения безопасности Этти в больнице, — заметил комиссар.

— Вы уверены, что ваши меры гарантируют стопроцентную безопасность?

— Ничего стопроцентного не существует в природе, — философски заметил Катлер и задумался. Затем продолжил: — Человек с оружием в комнату, где находится пострадавшая, не проникнет. А вот человек со шприцем? Мы, конечно, договорились с администрацией центра Бермана, что они будут использовать для ухода за нашей подопечной постоянный состав врачей, сестер и сиделок. Но кто может поручиться, что никого из них нельзя купить? Я уже не говорю о существовании всяких других причин, которые могут заставить кого-то из медперсонала действовать в интересах преступника.

— И поэтому я подумала: лучше бы нам знать, когда этот господин Икс решит перейти к действиям.

— Я согласен, что лучше, но каким образом мы можем об этом узнать?

— Только в том случае, если мы сами его действия спровоцируем.

— Что ж, это действительно мысль. Вы правы. — Комиссар опять погрузился в раздумья. — Ну так, может, попросим вашего друга Дэвида дать в его газете некую полезную для нашей затеи информацию? А за ним следом могут и другие…

— Вы читаете мои мысли, — улыбнулась я.

Я тут же позвонила Дэвиду и попросила его приехать в управление.

— Но я на работе, — возразил мой друг, занимаясь, видимо, чем-то очень важным в редакции своей газеты.

— Скажи своему шефу, что здесь ты получишь сенсационный материал, — подсказала я ему простое решение.

— И это правда?

— А ты решил, что я учу тебя врать начальству?

Уже на следующий день в газетах и в Сети появилась сенсация: «Этти Саротти пришла в себя и узнала свою дочь. Она пока не сообщила ничего существенного для следствия, и еще неясно, помнит ли она события, которые предшествовали несчастью, произошедшему с ней, но сейчас она находится под действием специальных препаратов, после использования которых, как утверждает ее лечащий врач, сможет уже завтра утром дать показания. Комиссар Катлер, ведущий это расследование, не покидает центра Бермана в ожидании этого момента, поскольку придает показаниям потерпевшей большое значение. Он заявил прессе, что Этти Саротти, возможно, даже назовет имя преступника».

Этот текст мы запустили с таким расчетом, чтобы у нашего господина Икс было время для придумывания плана, но чтобы его не хватило для того, чтобы довести план до совершенства.

Все было подготовлено и на предполагаемом месте преступления. В реанимационной палате постоянно стояли две ширмы. Их только чуть отодвинули от стены. За ширмами скрывался человек, хорошо подготовленный к нападению на преступника в условиях ограниченного пространства. Он был вооружен специальным пистолетом для усыпления животных. Камеры слежения тоже находились в этой палате постоянно, и к ним привыкли. Изображение шло на монитор в кабинете дежурного врача, о чем, разумеется, знали все. Присутствие в кабинете комиссара после сообщений прессы тоже выглядело вполне логично. Вообще все, что делалось в больнице, делалось вполне открыто. Естественно, это не касалось спрятавшегося за ширмой оперативника. А вот наблюдение за домом и конторой Шефнера велось с большой осторожностью.

Мы понимали, что все ожидаемые нами события всего лишь вероятны, но, с другой стороны, мы надеялись, что поставили преступника в такие условия, в которых он побоится бездействовать. Слишком многое для него решали, по нашим предположениям, показания Этти.

Из сотрудников больницы в наши планы был посвящен только лечащий врач, который по нашей просьбе согласился ответить на некоторые вопросы журналистов.

Из представителей прессы правду знал только Дэвид, который и поднял волну в СМИ.

Еще нам пришлось открыть суть нашего плана Милене, с которой мы взяли слово, что она не расскажет о том, что ей стало известно, даже Артуру.