Лариса Соболева - Фрейд и его госпожа

– Нонна плохая мать была, детей не любила… нет, они ее выводили из себя. Как можно не уделять им хотя бы часа в день, не прийти перед сном и не поцеловать на ночь? Это же мизер, но она только встречалась с ними случайно в доме и все долдонила: «Нельзя, нельзя, нельзя!» Злату ругала, девочка часто плакала, а дети не должны плакать. Удивительно злющая была ведьма, только о себе и думала. За что ей было послано целых три ребенка, а мне – ни одного? Разве она заслуживала этого?

Шурик уже догадался, что крыша вовсе не у Полины поехала, а у гувернантки, наверное, в результате большой нагрузки.

– И ты решила наказать Нонну, – сказал он.

– Нет. Детям нужна мать! Любящая, заботливая, добрая. Которая свою жизнь посвятит им, при которой они не будут плакать.

Тут у Шурика глаза полезли на лоб и даже выше:

– Причина – в детях?! В Злате, Степке, Насте?! Это твой мотив?!

– А что тебя не устраивает, гений?

– Нет, я могу понять, когда хотят заполучить мешок с деньгами, завод, квартиру, торговый ларек и идут на убийство, чтобы это цапнуть… Марианна, я действительно не понимаю, почему у тебя возникла эта убийственная идея, в которую мне очень нелегко поверить?

– Потому что я буду идеальной матерью!

– Но хотеть детей – и ради них… Марианна, оглянись, сотни тысяч беспризорников и детдомовцев ждут, когда за ними придут родители! Вон, газеты пестрят объявлениями, в передачах по телику людей уговаривают: усыновите! Почему ты не взяла ребенка из детдома? Да хоть двух, хоть трех – почему?!

Она во второй раз поразила его произошедшей в ней переменой, остановив на нем тяжелый, мрачный взгляд, жестко отчеканила:

– Но у моих детей должен быть дом, а не нищенская конура, а в этом доме должно быть все, что им необходимо, – от игрушек до сковородок! И должны быть средства, чтобы содержать их, я хочу, чтобы мои дети ни в чем не нуждались.

– Минуточку, а ты их спросила, хотят ли они, чтобы отца с матерью им заменила некая Марианна?

У нее был готов ответ, и убедительный, между прочим:

– Они же маленькие, еще не понимают, что для них лучше.

– Пусть так, – обалдело сказал он. – Значит, Тамарка тебе помешала именно как претендентка на должность матери?!

– Тамарка – да, это была неприятная неожиданность, я не знала, что у Кирилла есть любовница, что он, только похоронив одну жену, сразу же опять побежит жениться. Ничтожество! Поверь, мне не нужна была лишняя жертва… я предупреждала Томку, но она… Дура! – Шурику показалось, что Марианна искренне раскаялась, но поправить уже ничего было нельзя. – Представь, если бы Тома пришла в дом… нужны ей были разве чужие дети?

– Томке? Нет.

– Тогда зачем она сама здесь нужна? Вообще-то после Нонки я любую шлюху Кирилла не подпустила бы к ним, порвала бы на куски.

Насчет ее раскаяния ошибочка вышла. Шурик усмехнулся:

– Что же ты отвергла Кирилла Андреевича, не женила его на себе? Он – прямой путь к законному владению этим детским садом.

– Он – похотливая скотина, не более того. Да, я пыталась пересилить себя, а потом подумала: зачем он мне? Жалкий, слабый, блудливый, гнилой? Чтобы однажды он выставил меня из дома на улицу, как сделал мой муж? Если честно, ты прав, я не так все планировала. Сначала меня испугала Полина. Ян, конечно, не взвалил бы на себя опеку над тремя детьми, если бы она к нему вернулась, тогда я могла бы спокойно жить с ними. А будучи одна, Полина не оставила бы племянников и от моих услуг отказалась бы, чтобы не платить. Она же не только не вернулась к Яну, но и роман закрутила с Антоном – об этом я узнала после смерти Нонны. Потом Томка выплыла, потом – и Зойка… Мне пришлось импровизировать, назад уже не было пути.

– Ты ЭТО называешь импровизацией, когда твои трупы приписывали другим – Кириллу Андреевичу, Зойке, Яну, Полине?

– Шурик, – хохотнула Марианна, – а ты бы хотел, чтобы я пошла в ментовку и призналась? Черт, каждый раз все получалось супер, но проходило немного времени, и Викентий снова тут во всем копался! Ну, поймал он Яна, все равно он бандит, и его место в тюрьме. Чем Ян не убийца? Нет, Кенту все было мало! А тут еще ты вертелся! Я ведь сразу заподозрила, что к нам ты зачастил неспроста и вовсе не из-за Полины. Однажды мы с тобой расстались, я выглянула в окно, а в бассейне свет горел. Думаю: пойду и выключу, а там – ты. Подозрения мои превратились в уверенность: тебя интересовало, кто из нас утопил Нонну, позже ты и сам признался.