Лариса Соболева - Изгнанник рая пролетал...

– Мне нужен Филипп Осипович, он ждет моего звонка.

Словно молния пронзила Марка – голос Айны!

– Минуту… – выдавил он и соединил ее с шефом.

Впервые Марк изменил своему правилу – не подслушивать: он должен был знать, что творится за его спиной…

– Я слушаю, – сказал шеф.

– Филипп, я не могу без тебя. Приезжай хотя бы на час.

В паузе Марк чувствовал, как по его спине катится струя пота, а голову охватил пожар: ведь после этой паузы будет вынесен шефом приговор ему. В ту длительную минуту он мысленно посылал сигнал: откажись, откажись…

– Сейчас приеду, – сказал шеф. Марк упал на стул, через некоторое время услышал позабытую фразу: – Для всех я на деловой встрече.

И – все. Но Марку не верилось, что так легко наступает конец, он едва обуздал порыв – кинуться к Айне, проверить, у нее ли шеф? К счастью, сохранилась частица благоразумия, не позволившая ему совершить этот опрометчивый поступок. Допустим, он застанет их вместе, и что тогда? Не лучше ли услышать все от самой Айны? Так он и прожил до следующего дня в агонии. Вечером встретился с Айной у нее…

А все осталось, как прежде. Ничего не изменилось! Марк засомневался: она ли звонила? Сколько похожих людей – не отличить, так неужели нет и похожих голосов? Прошла неделя, а она ни намеком не дала понять, что хочет бросить его. Марк принял рациональное решение: если даже Айна ведет двойную жизнь, то ему знать об этом необязательно, все равно она придет к тому, что нужен ей только Марк.

– Пиши… – бросил капитан Носов милиционеру, прохаживаясь по квартире. – А какое сегодня число?

– Тридцатое января, – ответил юноша, заполнявший протокол.

– Пиши число, год, время…

Носов – распространенный тип из милицейской среды: невысок, с невыразительным лицом и за пятнадцать лет службы слегка уставший от трупов. Он продиктовал, где и как найдено тело, остановился у кровати, склонил голову набок, рассматривая женщину, лежавшую на темно-зеленых шелковых простынях.

…Над ней шаманил эксперт Корик – молодой, а уже умный, во всяком случае, дело свое знавший неплохо. Собственно, дальше Корик будет диктовать «протоколисту», что и как, а Носов займется другими подробностями, потом их внесут в протокол. Он повернулся к понятым, спросил женщину лет пятидесяти:

– Это вы нашли ее?

– Да. Я – соседка, утром вышла собаку прогулять, смотрю – дверь приоткрыта. У Айны замок заедал, часто не защелкивался. Я подумала, она всю ночь провела с открытой дверью, вошла и сначала решила, что ее нет дома. Как тут уйдешь? Сами посмотрите: здесь есть что взять нечистым на руку людям. А потом я заглянула в спальню… Скажите, ее убили?

– Пока следов насилия не обнаружено, – сказал Носов.

– Но с чего бы ей умирать? – возмутилась соседка. – Айна крепкая была, молодая, на здоровье не жаловалась.

Носов невольно обратил взор на обнаженную фигуру, выделяющуюся на темном фоне простыней белизной кожи. Белые кудри рассыпаны по подушке, голова слегка запрокинута, а лицо и фигура – наверняка она вызывала зависть у женщин и похоть у мужчин. Правда, когда была живой. Действительно, с чего бы ей умирать? Но, как говорится, каждому свой срок.

Его отвлек Корик:

– Смерть наступила примерно в семь-восемь часов вечера. Рановато она улеглась в постель.

В это время вышел опер, позвал Носова. На кухне он указал на идеально чистый стол, на нем красовались вскрытая банка консервов и вилка.

– Кальмары, – прочел Носов надпись. – Банка почти пустая. На столе ни крошки… Видно, голодная была, если проглотила почти всю банку без хлеба.

– У меня такое впечатление, что она кого-то ждала. Смотрите… – Опер открыл холодильник. Показал на тарелки, закрытые полиэтиленовыми пленками. – Нарезала колбасу, мясо, сыр, все аккуратно уложила, украсила маслинами и зеленью. А вот бутерброды с икрой и семгой. Согласитесь, для обычного ужина икра – это круто. И… – Он открыл морозильную камеру. – Шампанское! В морозилке! Его охлаждают непосредственно перед употреблением.

Носов повернулся к столу:

– Приготовила шикарный ужин, а сама проглотила банку кальмаров?

– Не для себя же она готовила, – возразил опер. – Наверное, ее голод замучил.

Заложив руки за спину, Носов думал, поджав губы и осматривая кухню, о нелепой банке и идеальной чистоте. Даже вилку не помыла, банку не выкинула, а отправилась в постель. Нехарактерно такое для педантичных людей! Ничего подозрительного не заметив, Носов вернулся в спальню.