Михаил Палев - Знак Ганнибала

Никто больше не пожелал задать ему какой-либо вопрос.

– Отлично! Спасибо за понимание, – усмехнулся Борис и обратился к Толяну: – Давай приступай к установке задвижек. Остальных убедительно прошу не покидать первый этаж без моего ведома. Лера! Сварите нам кофе, пожалуйста.

– С вашего позволения, Борис Сергеевич, я удалюсь в свою спальню, – с вызовом произнесла Ирка. – Если вас так беспокоят мои «бесконтрольные передвижения», то прикажите своим помощникам забить снаружи гвоздями дверь моей спальни!

– Как пожелаете, Ирина Юрьевна, – подчеркнуто вежливо отозвался Борис. – Толян! Начни ставить задвижки со спальни Ирины Юрьевны.

– Это займет много времени? – раздраженно осведомилась Ирка.

– Минут двадцать, – ответил Толян. – Сейчас я возьму в гараже дрель и сразу же поднимусь к вам.

– Тогда я пока посижу в кухне, перекушу чем-нибудь, – заявила Ирка и направилась по коридорчику в сторону кухни. Лера поспешила следом за ней.

Толян быстро закончил работу и спустился обратно к нам. Снегопад прекратился, и Борис отправил его расчищать дорожки вокруг дома и от крыльца до ворот.

День тянулся чудовищно долго, но и он наконец закончился. Поужинав часов в девять в полном молчании, мы с вялым интересом посмотрели телевизор, и в одиннадцать Борис объявил «комендантский час». Мы разошлись по своим спальням, словно по камерам, и надсмотрщик Толян запер за всеми установленные им засовы. В спальне я обнаружил еще кое-что: Толян поснимал ручки с окон, и теперь открыть их было довольно-таки затруднительно. Похоже, Борис всерьез опасался, что кто-нибудь попробует сбежать через окна.

Паша был весь на нервах. Он буквально метался по спальне из угла в угол и время от времени сквозь зубы матерился. Вдруг он остановился посреди комнаты и воскликнул:

– Сидим здесь, отрезанные от всего мира, и ждем смерти! Как собаки в клетке на живодерне!

– Да, наши родственники наверняка уже начали волноваться, – заметил я. – Может, кому-нибудь придет в голову сюда наведаться и выяснить, почему их близкие поотключали свои мобильники?

– Да кто сюда доберется сейчас?! – с досадой отмахнулся Паша. – Дорогу от поселка к дому расчистят только в том случае, если удастся связаться с дорожниками: ведь это не дорога, а подъезд к земельному участку, тупик!

– А Аркадий? – осторожно запустил я пробный шар. – Неужели он не волнуется из-за того, что телефон Леры отключен? Мог бы и наведаться к жене. Метель улеглась, а на лыжах от поселка сюда полчаса ходу.

– Аркадий? – переспросил Паша. – Да что ты знаешь об Аркадии?! Уж кого-кого, а его-то следует ожидать не раньше чем через неделю!

– Почему? – удивился я. – Вроде у них с Лерой нормальные отношения…

– Ты знаешь, что Аркадий в Афгане воевал? – спросил Паша.

– Да, я слышал кое-что,… – уклончиво ответил я.

– Тогда слушай остальное! Аркаша служил в спецназе ВДВ. В первом же бою он еле-еле от смерти ушел. Первый бой, вот он выбрал позицию и постреливает себе. И знает вроде, что позицию сменить бы надо, да уж больно удобно он устроился. Так и сидел, пока не получил охренительный пинок в зад от сержанта. Тот его буквально вышиб с позиции. И что? Только Аркашка оттуда вылетел, как по тому месту, где он лежал, прошла строчка из крупнокалиберного пулемета! Духи его засекли, подняли пулемет повыше по склону горы и достали бы его наверняка,… да вот опытный сержант им помешал. Повезло!

Паша закурил сигарету и продолжил:

– И поверил после этого Аркаша в свою удачу! А окончательно поверил, когда в Панджшерском ущелье ранило его в ноги. Прилетела вертушка и под огнем забрала раненых. А Аркашу не успели погрузить: пилот, крича: «Перегруз!» – буквально выпихнул его носилки наружу. Лежал Аркаша и смотрел, как вертушка в небо уходит. Далеко она не ушла: поднялась метров на пятьдесят, в воздухе полыхнула – и рухнула! Сбили вертушку духи. Вот так!

– И как же Аркадий? – поинтересовался я у замолкшего на миг Паши.

– Увезли его все же со следующей вертушкой, – сказал Паша. – Только до выхода из ущелья дошли, и тут со склона опять ударили по вертушке духи. Достали-таки: движок «умер», машина на авторотации вниз пошла, а экипаж – с парашютами сиганул из вертолета. Шли прыгать, через раненых перешагивая, через обреченных.… Но Аркаше опять повезло! От удара о землю его из вертушки выбросило метров за двадцать, вместе с носилками. Попал он прямо в густой кустарник, даже не сломал себе ничего: видно, носилки его защитили, к которым он был прикручен ремнями. Его одного живым наши и подобрали, когда на броне мимо проходили. А те, кто в вертушке оставался, так там и сгорели. Слушай, дай-ка сигарету! А то у меня закончились.