Феликс Рябов - Аферист на пенсии

— А, вот в чем дело… — Борода посмотрел куда-то вверх — будто хотел убедиться, что сестра солистки не летает где-нибудь под потолком; потом указал на машину для печати фотографий. — Ничего не замечаете?

Ерш внимательно осмотрел машину. Большая, метра полтора длиной и больше метра высотой, она занимала почти весь проход за прилавком и сильно пахла нагретым проявителем. Ничего особенного в ней не было.

— Да нет… А что?

Борода ткнул пальцем на какую-то царапину на верхней крышке. Рядом можно было рассмотреть несколько песчинок.

Валера догадался:

— Вы хотите сказать, что кто-то прячется внутри?

Он отыскал ручку и открыл крышку сбоку. Внутри был виден рулон фотобумаги, торчали провода, трубки — и все. Места для здоровой тетки там явно не хватало.

Валера захлопнул крышку. Ему не давало покоя таинственное исчезновение убийцы. Он беспокойно крутился по павильону, заглядывая под ящики и табуретки.

— Куда ж ты делась, зараза? — Валера ткнул пальцем вверх — Улетела?

Ерш посмотрел через витрину на ярко-синее звездное небо.

Борода загадочно кивнул и щелкнул зажигалкой:

— Почти.

В этот момент зазвонил телефон. Борода вытащил трубу.

— Да?.. — Он махнул рукой журналистам и включил громкую связь:

— Это Макс.

Голос Макса в трубке был несколько озадаченным:

— Иван Петрович, мы обыскали чемоданы, реквизит, вообще все здание — ни фотографии, ни сумки… Вообще ничего. Тогда мы поехали домой к Эдику…

— Ага, молодцы, — заинтересовался Борода. — Так, и что?

— Тут все перерыто вверх дном… окно разбито. В туалете какой-то тайник, он открыт, внутри — следы на пыли, по размерам совпадают с видеокассетой. Не оттуда, случайно…

— Скорее всего, оттуда. Ждите там, я сейчас приеду.

Борода сунул трубу в карман и махнул рукой журналистам:

— Поехали.

— Как? — удивился Валера, — Мы не будет ждать ментов?

— А нахрена они нам нужны? — удивился, в свою очередь, Борода.

— А труп?

— Ну что — труп? Его зарезали, это понятно. Фотографии и негатив пропали, никаких отпечатков нет — больше ничего интересного здесь уже не будет… Говорю вам, поехали.

Уже в машине Ерш рискнул задать Бороде давно мучивший его вопрос.

Ясно было, что Борода просто так ничего делать не будет, и Ерша угнетало, что много он до сих пор не понял. Вот например…

— Слушайте, а что такого в этой долбаной фотосумке? Чего она вам далась?

Борода хитро ухмыльнулся:

— Полезная вещь… У меня дома есть такая же. Когда-то, помню, еще в семидесятые, я с этой сумкой проходил почти через любого вахтера: человек, у которого она есть, в те времена всегда казался профессиональным фотографом. Помню, был один случай — мы с Абрамом Моисеевичем (подельник мой) продавали УАЗики — якобы от министерства сельского хозяйства. Тогда такие машины частникам иметь было запрещено: исключение сделали только для Калашникова… Ну вот, раз запрещено — значит, очень хочется… За городом, кстати, незаменимая вещь — на охоту, или просто на дачу часто ни на чем другом просто не проедешь… Так вот, мы с Абрамом Моисеевичем под видом корреспондента с фотографом (ксивы, понятно, сами себе нарисовали) проникли в здание министерства. Ровно в назначенный час в фойе подошли лохи с наличными — покупать себе козелки в личное пользование… — Борода счастливо улыбнулся — видимо, воспоминания об удачных аферах грели его душу… Притормозив перед перекрестком, Борода продолжил:

— Внутри здания мы переоделись в приличные костюмы, вышли к ним… бумаги им какие-то вручили, забрали деньги. Сели в Волгу Абрама Моисеича и уехали… Все. Двадцать тонн срубили: по тем временам — неплохие деньги.

— Неплохо… Но сейчас-то сумка при чем? Почему вы сказали Максу, чтоб его братки обязательно нашли сумку?

Борода покачал головой:

— Ох, удивляешь ты меня…

Тоном лектора, уставшего объяснять каждый день одно и то же, Борода начал:

— На пленке, которую вы сами сняли в день убийства, видно, что Эдик постоянно держит свой «Зенит» в руках… Даже после того, как он уже сделал тот самый единственный снимок. Почему ему не положить фотоаппарат внутрь? Сумка-то у него на плече… Большая сумка.

— Ну и почему?

— Он не мог этого сделать: сумка была занята. До предела чем-то забита… Дальше: в развалины офиса он приехал уже без сумки — хотя аппарат с собой привез. Дома у него, как ты только что слышал, сумки тоже нет… Почему он посчитал нужным ее спрятать? Что в ней такого необычного?