Рэй Брэдбери: Долгий путь домой

— Закрой дверь и повесь свою поганую шляпу, — выпалила Лидия.

— Это все ни к чему, — угрюмо произнес он. — Я… — Он панически выискивал, что бы еще такого сказать. — Я только что убил человека!

Лидия, казалось, ничего не поняла.

— В самом деле? И как же его зовут?

Чарли так и вспыхнул.

— Я сказал — убил! — заорал он. — У-б-и-л! Убил. Прикончил!

— Убил! — завизжала она и вскочила на ноги.

Чарли прислонился к двери и закрыл глаза. Вот он и попался. Теперь ему придется через это пройти. Обратного пути нет.

«Так используй это во благо, — яростно твердил он сам себе, — используй это во благо. Скажи ей. Продолжай!»

— Я ему прямо в сердце выстрелил, — с благоговейным ужасом произнес Чарли. — Очень мило получилось.

— О, Чарли…

— Я ничего не мог с собой поделать, — объяснил Чарли. — Физиономия мне его не понравилась. Знаешь, один из этих типов совсем без подбородка…

— Право же, Чарли…

— Да. — Он издал тихий медленный смешок. — Право же, Чарли. Только это все уже ни к чему. Сердце у этого типа прямо через спину выскочило. Он так удивился.

Чарли чувствовал себя почти так, как если бы и в самом деле убил кого-то. Он представлял себе выстрел, кровь, возбуждение. Сердце у него колотилось. Его голос сделался резким и пронзительным, как врывающийся в сны звон будильника.

Ему понравилось впечатление, которое произвела его речь на Лидию. Она позабыла и мистера Тревиса, и свое радио, и свою презрительную жестокость. Она смотрела на Чарли как на заводного человека, ключ от которого потеряла. Чарли сел. Его ноги оставили грязный след на зеленом ковре.

Лидии хотелось посетовать на грязь. Грязный пол был чем-то куда более понятным, чем Чарли Гидни, только что убивший человека.

Чарли посмотрел на грязь, а затем на жену с непонятным торжеством.

— Пристрелил его к черту, — сообщил он. — Он согнулся от моего выстрела, как марионетка. Господи, как же это было восхитительно!

Лидия уставилась на него невидящим взглядом, руки ее подергивались, от лица отхлынула кровь. Помоги ему Господь, если он теперь ошибется!

— Мне это пришло в голову сегодня в конторе. Мистер Стернвелл орал на меня, а я подумал: «Он не должен орать так громко, мне это не нравится». А потом я подумал: «Он ведь никому добра не приносит, вообще он уже старый, и ведь должен же кто-то прекратить его вопли». — Чарли подался вперед. — Кто-то. Но кто? И тут внезапно я… — Он улыбнулся и ткнул в себя пальцем. — Я! Мистер Чарли Гидни, «белый воротничок», аккуратный кроткий блеклый Чарльз С. Гидни. Бам — и повсюду кровь! — Лидия вздрогнула, и он старательно повторил: — Бам — и повсюду кровь!

У Лидии уже лет десять не было такого выражения лица. С него исчезло все лишнее. Она беспокоилась. В эту минуту ложь показалась Чарли самой замечательной штукой на свете.

— Я ушел с работы пораньше, — сказал он. — На Мэйн-стрит без лицензии пистолет купить нельзя, так что я его украл. Стянул, когда продавец отлучился в подсобку. А потом я вернулся в контору, спустился следом за мистером Стернвеллом и убил его на улице!

Лидия неуверенно села.

— Так что теперь я в бегах, — простодушно сообщил Чарли. — Нам надо уехать из города, отправиться в путешествие…

— Нам не по средствам… — Лидия осеклась. Возможно, видение пяти тысяч долларов, положенных в банк на ее имя, остановило ее. А может быть, она тоже не раз хотела уехать, просто не признавалась. Она не из тех, кто склонен пускаться в откровенности и соглашаться с чужими планами.

Возможно, это и есть поворотный пункт. Если Лидия останется с ним, они смогут уехать и начать все сначала. Но если она и в самом деле ненавидит его, то выдаст полиции, не сходя с места. «Вот я и проверю, любит ли она меня», — подумал Чарли, потрясенный непредвиденными последствиями своей лжи. До чего неловко получится, если она и правда выдаст его полиции. Ему придется рассказать всю правду при жене, а она будет фыркать и хмыкать и возненавидит его еще больше.

Лидия выглядела очень спокойной.

— Что я должна сделать? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, что поможешь мне? Ты настолько меня любишь, чтобы уехать со мной?

Лидия безмолвно изучала его. Может, она и знает, что он солгал. Может, она узрела в нем некие новые возможности, раз уж у него достало воображения выдумать такую историю. Может, это гордость мешала ей согласиться на отдых ради отдыха. Может, ей тоже понравилось играть в эту игру. Теперь Лидия стала его сообщницей. Чарли едва не рассмеялся.