Курт Айхенвальд - Информатор

– А как насчет вероятности того, что он сбежит?

– Почти уверен, что этого тоже можно не опасаться. Он не собирается уезжать.

– Нам нужно встретиться с ним и продолжить допрос. Он готов к этому? – спросил Бассет.

– Пока нет, – ответил Миллер. – Еще рано. – Откашлявшись, доктор произнес: – Полагаю, что в данный момент любой контакт с представителями правительства окажет негативное влияние на здоровье мистера Уайтекера.

Бит Швейцер поцеловал жену и детей, которые завтракали в столовой, и, выйдя из своего дома в швейцарском городе Штеффисбурге, стал спускаться по ступенькам лестницы, ведущей к гаражу. Он торопился на прием к врачу, назначенный на 7 часов.

Сделав несколько шагов, Швейцер остановился. У подножия лестницы стояли двое в штатском. Видя его нерешительность, они приблизились.

– Простите, вы не назовете свое имя? – спросил один из них по-немецки.

– Бит Швейцер. А вы кто?

Незнакомцы вытащили значки. Это были полицейские детективы. Они приехали за Швейцером, чтобы отвезти его на допрос в цюрихскую прокуратуру. Швейцер знал, что ему ничто не угрожает и что, задав несколько вопросов, его отпустят. И все же он испугался.

Вернувшись вместе с полицейскими в свой кабинет, он растерянно наблюдал, как они забирают его документы и дискеты и перегружают на свой диск данные его компьютера. Изъяв все эти материалы, полицейские проводили Швейцера в свой автомобиль, усадили его на заднее сиденье и увезли в Цюрих.

Два часа спустя напуганного Швейцера препроводили в офис цюрихского прокурора. Там было полно людей. Несколько сотрудников сидели за длинным столом. Швейцеру предложили сесть. Какой-то человек поднялся из-за своего стола. Подойдя к финконсультанту, он представился по-немецки:

– Герр Швейцер, я Фридолен Трие, сотрудник особого уголовного отдела. – Трие подошел ближе. – Хочу расспросить вас о Марке Уайтекере.

Шепарду и Херндону каждый новый день приносил все новые неприятности. Вести о раскрытии очередного мошенничества Уайтекера поступали так часто, что трудно было воспринимать их всерьез. Не успела «Вашингтон пост» опубликовать сообщение о ложном усыновлении, как поползли слухи, что, по утверждению Уайтекера, государство предоставило ему защиту как свидетелю, чтобы его не выселили из дома.

Похоже, вместе с репутацией Уайтекера рушилось и их расследование. Об аудио- и видеозаписях и прочих успехах «Битвы за урожай» в Вашингтоне даже не упоминали. Решение отдать дела о злоупотреблениях с лимонной кислотой и кукурузным сиропом другим отделениям ФБР агенты восприняли как личное оскорбление. Никто не удосужился посоветоваться с ними, принимая стратегические решения. Спрингфилдский офис становился изгоем.

Херндон решил излить гнев на словах и отбил в Вашингтон телекс, в котором разносил многие решения Министерства юстиции. {324}

«Представляется,

– писал Херндон, –

что министерство принимает решения под влиянием газетных заголовков и заявлений представителей защиты».

Постороннему тон послания показался бы сдержанным, но по стандартам бесцветного бюрократического языка внутренней переписки Бюро слова Херндона звучали как плач Иеремии.

В обычных обстоятельствах начальство заставило бы агента переписать текст или попросту выкинуло бы его жалобы. Но с Херндоном был согласен весь спрингфилдский офис ФБР. В понедельник 21 августа телекс ушел в штаб-квартиру Бюро почти без изменений.

В то же утро Майк Бассет, войдя в свой офис, взял со столика для почты свежий номер газеты «Уолл-стрит джорнал». {325} Увидев заголовок на второй странице, он похолодел:

«АДМ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО ЕЕ БЫВШИЙ СЛУЖАЩИЙ УКРАЛ 9 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ».

Не вдаваясь в подробности, статья сообщала, что эти девять миллионов были переведены на счет одного из швейцарских банков, принадлежащий компании «Эй-би-пи трейдинг». Среди прочего статья цитировала Джима Эпстайна, который сказал корреспонденту, попросившему прокомментировать это сообщение:

– Я не буду ничего комментировать, и очень долго.

Бассет понял, что новость была для Эпстайна таким же сюрпризом, как и для ФБР.

Д'Анжело находился в номере отеля на магистрали 7 в Лисберге, штат Виргиния. Это был первый день его «обучения без отрыва от службы» – то есть недели, в течение которой агент был обязан освоить новые навыки. Д'Анжело занимался подготовкой к вероятному новому назначению в Восточную Европу. Он уже хотел выйти из номера, когда зазвонил телефон. Звонил его новый напарник Майкл Бассет.