Курт Айхенвальд - Информатор

Единственным представителем правоохранительных органов, фигурировавшим в статье, был Брайан Шепард, что вызвало дружеские насмешки Херндона и прокуроров-антитрестовцев. В статье Уайтекер то и дело восхищался Шепардом и говорил, что личность агента была главным фактором, побудившим его к сотрудничеству с ФБР.

«Я познакомился с Брайаном Шепардом, главой декейтерского ФБР, – супер-замечательным человеком,

– заливался Уайтекер. –

К Шепарду инстинктивно проникаешься доверием. Мне работалось с ним прекрасно».

В статье Уайтекеру задали вопрос, над которым ломали голову и агенты с юристами: почему он вдруг решил раскрыть правду о фиксировании цен?

– Мне не хотелось лгать агентам ФБР, – ответил Уайтекер. – Абсолютно.

Во вторник в цюрихскую корпорацию «Объединенный швейцарский банк» пришел факс на имя Дэниеля Бриля. {315} На заполненной от руки страничке стояла дата недельной давности, 8 августа. Почерк Бриль узнал, даже не глядя на подпись, – он принадлежал Марку Уайтекеру.

«Надеюсь, у вас все в порядке,

– начиналось послание. –

Пожалуйста, продайте несколько бондов, потому что мне нужно несколько заполненных чеков».

Уайтекер впервые обращался с такой просьбой, но желание клиента – закон. Бриль распорядился, чтобы наутро пакет, в соответствии с распоряжением Уайтекера, отправили экспресс-почтой «Ди-эйч-эл» в Огайо на имя некоего Майка Гилберта. Имя Брилю было незнакомо. В пакет банкир вложил три конверта с чеками, выписанными на имена Джинджер Уайтекер, Мариона Уайтекера и Рейнхарта Рихтера.

Для Бриля эта операция не представляла ничего необычного. Он не знал, что цюрихский прокурор заморозил счета Уайтекера в Швейцарии. Прокуратура еще не успела обнаружить счет Уайтекера в корпорации «Объединенный швейцарский банк».

В тот же день около полудня Херндон заметил, что телефон на рабочем столе мигает красным. Войдя в голосовую почту, он записал сообщение. Оно поступило от Крэга Даля, агента из Мобила, который расследовал злоупотребления в производстве метионина. Даль просил Херндона связаться с ним немедленно.

Но прежде чем Херндон успел набрать номер, один из операторов принес телекс. Это делалось лишь в экстренных случаях и означало, что надо бросать все дела и читать. {316}

В верхней строке значилось, что телекс послал Крэг Даль в спрингфилдский офис ФБР и одновременно в штаб-квартиру Бюро.

Пробежав глазами листок, Херндон чуть не выронил его.

«Извещаем, что в процессе подготовки обвинительного акта большого жюри по приостановленному делу вынесено решение выдвинуть обвинение против Марка Э. Уайтекера, свидетеля по делу АДМ,

– гласил телекс. –

Дело будет представлено на рассмотрение большого жюри в среду 16 августа».

Растерянный, Херндон прочитал текст еще раз.

В среду 16 августа? Но это же завтра!

Херндон схватился за телефон. Надо срочно сообщить Джиму Гриффину и чикагскому антитрестовскому отделу, что их многострадального свидетеля завтра официально обвинят в промышленном шпионаже.

Через несколько минут юристы антитрестовского отдела уже обрывали телефоны, пытаясь отыскать на всем пространстве от Мобила до Вашингтона хоть кого-нибудь, кто объяснит, что означает официальное выдвижение обвинения против Уайтекера.

Джим Гриффин прежде всего позвонил Скотту Лассару, назначенному недавно вторым главным обвинителем на процессе АДМ.

– Это Джим, – произнес Гриффин мягким голосом. – В нашем деле очередной лихой поворот.

В 13.20 в кабинете Мэри Спиринг раздался звонок.

– Мисс Спиринг, это Кейт Киллэм из спрингфилдского офиса ФБР. Я хочу сказать вам, что, по моему глубокому убеждению, делом Марка Уайтекера должны заниматься агенты Боб Херндон и Брайан Шепард, и никто другой.

Спиринг не находила слов. Опять?

– Этот вопрос уже обсуждался и был решен, – наконец сказала она.

– Я считаю, что он был решен неправильно.

Быстро свернув разговор, Спиринг в ярости позвонила Чаку Оуэнсу, возглавлявшему отдел ФБР по борьбе с финансовыми преступлениями. Рассказав ему о возмутительном звонке из Спрингфилда, она потребовала, чтобы Бюро привело в чувство своих сотрудников. Оуэнс ответил, что разберется.

Спустя несколько минут ошеломленный Оуэнс узнал, что Кейт Киллэм и не думала звонить в министерство. Со Спиринг разговаривала какая-то самозванка.

В тот же день Бит Швейцер находился в кабинете у себя дома, в швейцарском городке Штеффисбурге. Проработав несколько лет в отделении «Швейцарского банка» на Каймановых островах, он занялся частной практикой финансового консультанта и бухгалтера. Проводить финансовые операции не выходя из дома гораздо приятнее – хотя бы потому, что можно носить джинсы. Кроме того, теперь Швейцер мог уделять больше времени своему любимому парашютному спорту. Зато он не мог в конце рабочего дня с легким сердцем забыть о делах, ведь клиенты звонили круглые сутки.