Наталья Солнцева - Звезда Вавилона

С мыслью о сестре вспомнилось обвинение, брошенное ему в лицо Эммой. Она разозлила его. Вульгарная, грубая швея посмела угрожать ему! Остатки уважения и родственного тепла, которые он испытывал к жене, испарились.

Астра вошла к нему прямо в шубке, улыбнулась… Он забыл о галантности, не встал, чтобы помочь ей раздеться, и она молча повесила шубку на спинку стула. От нее веяло духами и холодом с улицы.

– Извините… неважно себя чувствую… мигрень разыгралась, – пробормотал он, не испытывая смущения.

Ему вдруг стало тесно и душно от правил, которых он так долго и строго придерживался. Жил, словно в тисках. Неудивительно, что его терпение подходит к концу. Нелли теперь свободна… Свободна ли? В другом мире, вероятно, существуют другие правила.

– Чем обязан? – поинтересовался он, угощая гостью чаем и пирожными. – Вы напали на след убийцы?

– Скажем так, я иду по его следу.

– Намекните хотя бы!

Он прислушивался к пульсирующей боли в затылке. Может, это не мигрень вовсе, а давление, как у отца? Дети наследуют не только достоинства родителей, но и их пороки и болезни.

– Кое-кто считает, что сестру убили вы.

Леонтий брезгливо поморщился, отвел глаза. Уголок его рта дернулся. Боль отдавала в шею, хотелось размять затекшие мышцы, расслабиться.

– Кто же сей «доброжелатель»? Уж не моя ли супруга?

– Позвольте мне промолчать.

– Ради бога…

Все-таки он не утерпел, спросил:

– Какие же аргументы у обвинения?

– Ваша первая мачеха, Глафира Игнатьевна, ушла в мир иной при схожих обстоятельствах.

– Вот как…

– Разве у нее перед смертью не пропадали вещи?

Он резко, со стуком поставил чашку на блюдце, расплескав зеленоватую жидкость. По кабинету поплыл аромат жасмина.

– Кто вам сказал? Впрочем… ха! Не все ли равно… Ладно, черт с вами! Было такое, было. Но Глафиру никто не убивал. Она умерла от заражения крови, от инфекции, понимаете? Существует медицинское заключение! Есть свидетели ее смерти – врачи, медсестры.

– Значит, это вы таскали ее вещи, пугая бедную женщину, – утвердительно произнесла Астра. – Зачем?

– Детская шутка… Да, глупая, возможно, жестокая, но шутка! Нелли придумала такое развлечение. Это была ее идея! Мы хотели посмеяться над суеверной мачехой. Обычная шалость! Можно подумать, вы в детстве являли образец ангельского поведения…

– В вашей семье кто угодно стал бы суеверным. Один портрет Иштар в аду чего стоит! Прежде чем спуститься в царство мертвых, богиня преодолела семь врат, у каждых оставляя украшение или предмет одежды. Глафира наверняка об этом знала. Вы ее посвятили в подробности вавилонского мифа!

– Нельзя жить с нашим отцом и оставаться в стороне от его увлечений. Он бредит культурой древнего Шумера, Вавилона. Мы, Ракитины, – особенные! – саркастически усмехнулся Леонтий. – Глафира знала, на что идет. Ей следовало быть благоразумнее в выборе мужа.

– У нее начали пропадать вещи, и вскоре она умерла.

– Ее унесла болезнь, а не магия.

– Кто в вашей семье знал историю о путешествии Инанны-Иштар в преисподнюю?

Она могла бы не задавать этот вопрос, так как ответ на него был известен. Все!

Леонтий засмеялся, постепенно покрываясь пунцовыми пятнами, однако его глаза оставались колючими, настороженными.

– Ну-с, вы сами поняли, – сказал он, сжав губы в тонкую полоску. – Эту сказку отец рассказывал при каждом удобном случае. Не зря же он изобразил нашу маму в весьма… мгм-м… пикантном виде.

Астра не стала упоминать о втором убийстве – до поры до времени. Цель ее визита иная.

– Вы должны мне помочь. Ключи от квартиры Нелли у вас?

– Да. Но я…

– Надеюсь, вы ничего там не трогали, не меняли местами?

– Моей ноги там не было с тех пор, как…

– Отлично.

– Правда, криминалисты кое-что забрали… в качестве улик… и этих…

– Вещественных доказательств?

Он энергично кивнул и замер от вспыхнувшей в затылке боли. Не мешало бы таблетку принять, не то весь день пойдет насмарку.

– С вашего позволения…

Он достал из ящика стола лекарство, разжевал и проглотил, запивая остывшим чаем.

– Отвезите меня и моего… друга в квартиру Нелли на Вавилова, – не терпящим возражений тоном сказала Астра. – Я хочу все осмотреть. В вашем присутствии, разумеется.

– Не поздновато ли? Будете ползать по ковру с лупой? Смею заметить, спецы уже ползали. А убийца продолжает гулять на свободе.

– Мы теряем время…

Жилище погибшей являло собой застывшую картину смерти. Везде царил легкий беспорядок от произведенного криминалистами «осмотра места происшествия». На ковре в гостиной – там, где лежало тело, – остался меловой контур и бурое пятно в области головы. Воздух был затхлым, с едва уловимым тошнотворным привкусом запекшейся крови. На открытых поверхностях успела накопиться пыль. Похоже, Леонтий говорил правду: никто не делал уборки, не приходил сюда с какой-либо иной целью. Смерть все еще витала здесь, приводя в дрожь живых…