Ольга Володарская: Клятва вечной любви

– Из тридцати человек всего двенадцать. Ты тринадцатая. – Он вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. – Но тебя ведь конкретные люди интересуют. Или я ошибаюсь?

Вера хотела возразить, однако Петр не дал ей рта раскрыть:

– Да ладно, Верка, не оправдывайся, дураку ясно, что ты сюда только из-за Стаса прикатилась.

– Не только.

– Ну и из-за Шурки еще. Кстати, она тут. Как и Радугин. Они в буфете. Пойдем, провожу…

– Нет, спасибо, я сначала по школе пройдусь. В буфет потом.

– Смотри, как знаешь. Только учти, торжественная часть начнется через десять минут, – предупредил Кочетов и, швырнув недокуренную сигарету в урну, вошел в здание школы.

Вера, выждав минуту, тоже двинулась к распахнутой двери.

Едва переступив порог, она натолкнулась на здоровенного парня в роскошном костюме. Костюм выглядел дорогим и совершенно новым. По всей видимости, он был приобретен специально «на выход».

– Верка, ты? – пробасил здоровяк, отстраняясь.

– Я, – подтвердила Вера и принялась разглядывать мужчину, пытаясь понять, кто это. На сей раз узнавание произошло быстро. – Олежка Яшин?

– Точняк! – гоготнул тот. – Надо же, узнала, а я думал, ни за что не догадаешься. Я ведь сильно изменился с того времени, как мы последний раз виделись…

Он шмыгнул носом и тут же вытер его рукавом. Жест Вера хорошо помнила. Олег с детства имел привычку вытирать вечно льющиеся из носа сопли манжетами школьного пиджака. За что его и прозвали Соплей.

Олег действительно очень изменился. В школе он был хлюпиком, которого били все кому не лень. Когда же Вера после института вернулась в родной город, Яшин служил в армии, и она его не видела. Шура рассказывала ей о том, что в старших классах Олег начал качаться и к окончанию школы набрал достаточную массу для того, чтоб не только не падать после ударов обидчиков, но и давать им отпор. И вот теперь перед ней стоял богатырь! Только все с тем же детским, немного глуповатым лицом, по которому Вера его и узнала. Да еще, пожалуй, по хохолку на макушке. Он вечно топорщился, делая Олега похожим на попугайчика. Помнится, одно время из-за него его обзывали Какаду, и Яшин просто-таки мечтал, чтоб это прозвище приклеилось к нему навсегда. Да только Сопля оказалось более живучим.

– Как дела, Верка? – поинтересовался Олег. – Слышал, ты нынче крутая бизнес-леди…

– Да не то чтобы крутая, – улыбнулась Вера, – но жаловаться грех – у меня все в порядке.

– У меня тоже ништяк. Я в десантуре служил, а после армии сразу в ОМОН записался. В Чечню три раза ездил, на квартиру заработал, на машину. Тачку, правда, разбил – бухал я тогда сильно, но теперь в завязке. Из ОМОНа ушел. Сейчас личным охранником мэра работаю, – частил Олег. – Кстати, знаешь, кто у нас теперь мэр?

Вера покачала головой.

– Виктор Сергеевич Радугин. Батя Стаса.

– Нисколько этому не удивляюсь. Он всегда рвался в высшие эшелоны местной власти.

– В отличие от сына, – хмыкнул Олег. – Отец сколько раз ему должности предлагал, но тот ни в какую.

– Чем Стас сейчас занимается?

– У него сеть компьютерных магазинов.

– Женат?

– Не-а, холостяк. Как и я. А ты замужем?

– Тоже… холостяк. – Вера усмехнулась.

Тут Олег отвлекся на какого-то горбатенького мужичка, что семенил в направлении туалета. Тот был одет в засаленную робу, а в руках держал вантуз.

– Федь, привет! – окликнул его Яшин.

Мужичок обернулся и кивнул. Сначала Олегу, потом Вере. Лицо его было хоть и морщинистое, но довольно молодое, тогда как со спины Федя казался самым настоящим стариком.

– Как дела у тебя?

– Потихоньку, – прошамкал тот в ответ. Зубов у него не было. Совсем. – Ну, пошел я… Работа!

Мужичок поковылял дальше.

– Сантехник местный? – уточнила зачем-то Вера.

– Сантехник, – выдохнул Олег, проводив Федора (который не был горбатым, просто сильно сутулился) взглядом. – А ты чего с ним не поздоровалась?

– Я же его не знаю.

– Здра-асте, не знает она… Ты ведь с ним за одной партой сколько лет сидела.

– Я до третьего класса сидела с Радугиным, а потом с Пронькиным.

– Так это он и есть.

– Стас?

– Да какой Стас? Федя. Федя Пронькин.

– Не может быть…

Вера хорошо помнила Федю Пронькина. Это был очень приятный мальчик с большими карими глазами и выгорающими добела мягкими волосами, отчего летом и осенью он был светленьким, а зимой и весной темненьким. Но в любое время года умненьким. Федя учился только на «отлично» и «хорошо», имел выдающиеся математические способности и талант к языкам. А еще он был настоящим джентльменом: на каждое Восьмое марта дарил Вере, как соседке по парте, искусственный тюльпан и маленький флакончик духов «Ландыш серебристый». За все эти достоинства (особенно за умение менять масть) девочки любили Федю. Не так, конечно, как Стаса Радугина, но все же парочка поклонниц у него всегда была. И Вера не сомневалась, что если кто и устроился в жизни нормально, так это Федя, мальчик всесторонне одаренный…