Александр Горохов - Аферисты - Славные времена

Альфред Викторович избрал путь борьбы. Покачивая привязанными к штанге руками, словно птица в планирующем полете, он двинулся по скользкой дороге, прикидывая, что до родного автомобиля, предусмотрительно оставленного в центре поселка, не столь уж и далеко, метров триста. А там, быть может, возле магазина окажется сторож, который в эту лютую погоду скорее всего пьян, а потому странного вида Альфреда Викторовича - не испугается.

Он отважно двинулся в темноту и это предприятие оказалось достаточно трудоемким - местами на мокрой дороге попадались ледяные проплешины и Альфред Викторович ни одной из них не миновал. Он падал и на грудь, и на спину, боялся сломать ноги или руки, но мужественно вставал. Когда ещё были силы. Еще сложнее оказалось бороться с заносами - когда рукокрылого Альфреда Викторовича забрасывало к кювету и швыряло на заборы, он больно и неловко ударялся о штакетник своими "крыльями". Едва он ускорял шаги, как его раскручивало вокруг вертикальной носи и опять же бросало в канаву. Такое движение отнимало много сил и утомляло морально, так что ему приходилось делать частые передышки - лежал на холодной земле, смотрел в небо и прикидывал, что последний час своей жизни вынужден встречать далеко не в самом лучшем и приличном виде.

Во время одной из таких пауз он услышал гул мотора, приподнялся было, но через несколько секунд определил, что это от дачи Чураковых едет на красном "гольфе" телохранитель Ишак, что было понятно: семейный скандал заканчивался и свидетель позора Чуракову не был нужен, отчего он и выгнал телохранителя.

Ишак проехал мимо, а Альфред Викторович поднялся и продолжил свой тяжкий путь, спотыкаясь, падая и ругаясь По всем указанным причинам Альфред Викторович и за полчаса не прошел половину намеченного пути, но тут судьба неожиданно смилостивилась над ним. Поначалу он услышал призывный свист, потом лай собаки и она выскочила ему навстречу, бросилась в ноги и он её тот час узнал - собака соседа по даче Чуракова - Толстенко. Комаровский тут же вспомнил этого угрюмого старика в очках, одрябшего и вечно больного.

Пес звонко пролаял и ринулся назад, к хозяину. Через мгновение и тот проявился из тумана - приземистый, толстый и круглоголовый, в очках на мясистом носу. В руках он держал большую холщовую сумку треугольной формы, словно засунул в неё балалайку.

- Владимир Степанович! - слабо позвал Комаровский и сделал навстречу соседу несколько шагов, отчего "крылья" его рук слегка затрепетали.

Толстенко остановился и выпустил из рук сумку, которая ударилась о землю с глухим стуком.

- Это я - Комаровский! - собственную фамилию Альфред Викторович всегда привык произносить с чувством повышенного достоинства.

- Да.... Конечно. - потерянно подтвердил сосед факт не вполне очевидный, затем быстро нагнулся, схватил сумку и мелкой трусцой устремился мимо Альфреда Викторовича к своей даче. Собака помчалась за ним.

- Владимир Степанович! - в полном недоумении прокричал ему вслед Комаровский. - Куда же вы?! Я в несчастии!

Не отвечая, сосед растворился в тумане.

- Да остановись же, трус позорный! - взвыл распятый Комаровский. Это я! Альфред Виктрович!

Смолк и собачий лай. Альфред Викторович опять остался один на один со своей бедой.

- Ты ещё заплатишь Комаровскому за предательство! - провещал он в туман, но и угроза не дала результата, а дороги до родного автомобиля это приключение не сократило - ни во времени, ни в расстоянии.

Мучения Альфреда Викторовича в течении последующих минут сорока были однообразны, но, с грехом пополам, при частых падениях и передышках, он добрался до магазина, окна его были темны, а сторожа не наблюдалось.

Альфред Викторович обошел магазин и увидел свою белую "волгу", правая передняя дверца которой оказалась открытой.

А что совсем неприятно - из салона машины торчали ноги в синих кроссовках! Кто-то проник в автомобиль Альфреда Викторовича и теперь возился внутри - то ли пытался соединить систему зажигания в обход замка, то ли - надумал снять автомагнитолу. "Дворники" с ветрового стекла уже были сняты.

Комаровский подошел к машине вплотную и негромко окликнул.

- Эй, уважаемый!

Человек в машине тихо вскрикнул, задергался и Альфред Викторович поспешил не дать ему времени испугаться.

- Не бойся, все в порядке! Это машина не моя! Угоним на пару!

- Чего? - растерянно прозвучало из салона и Альфред Викторович тот час определил по голосу, что воришка - молод и испуган.