Александр Горохов - Повязанные кровью

Потом сбоку послышался густой и мощный гул моторов и Денис, обернувшись, увидел что из темноты выдвигается колонна бронетранспортеров мощные, и молчаливые, как слона, бредущие на водопой, неторопливые и никакими силами не остановимые.

- По машинам! - прокричал кто-то в темноте и Денис вскочил, бросился к своему грузовику, тот ли это был или другой не разобрал, но вскочил в кузов, разом упав на чье-то тело, перебрался через него, освобождая место тем, кто вскакивал следом за ним.

Машина тут же рванулась и затряслась на дороге. Обратный путь не отложился в памяти. Денису вообще её отшибло на какое то время, в тот момент, когда грузовик остановился, свет уличного фонаря проник под тент кузова и Денис различил, что вдоль кузова лежит Виталик Соколов, грудь его залита кровью, глаза закрыты, нос заострился, а правая рука подвернулась под поясницу. Машина снова дернулась, прокатились ещё минут десять, остановились, кто-то незнакомый отдал команду и Виталика перебросили через борт кузова, после чего снова поехали и вернулись к Белому дому.

Выскочив из кузова, Денис столкнулся с Тарасовым и тот спросил быстро.

- Ты - мой?!

- Да.

- А да, ты наш правофланговый... Где остальные?

- Не знаю...

- Стой на месте.

Денис остался стоять, а Тарасов исчез в темноте.

Вокруг ревели моторы автомобилей, кто-то метался, кричал, но общего руководства не было и оставалось только стоять, подчиняясь последнему приказу. автомат все так же висел на шее Дениса и он ощущал его не остывший, теплый ствол. Он вспомнил, что в рожке АК - тридцать патронов, а выпустил он не более пятнадцати, так что боезапас оставался.

Появились два парня и один, глянув на Дениса спросил.

- Это ты , правофланговый?

- Я.

- А это мы. Тарасов сказал на тебя ориентироваться. Курить есть?

- Есть.

Денис достал пачку сигарет, но они не успели и прикурить, как появился Тарасов, позвавший всех за собой.

Они оказались в том же зале, где провели весь день. Свет с улицы высвечивал лица, и Денис разглядел Фарида, который кинулся к нему и прошептал.

- Ты живой, Ден?

- Кажется.

- А Борьки нет. Может быть убили! Ты где был?

- Возле Останкино.

- А я возле мэрии оказлася. Черт знает что! Ты... Стрелял?

- Нет. Не пришлось.

- Я тоже...Такой шухер! Надо рвать когти, Ден, отсюда... Пришибут.

От дверей прозвучал окрик.

- Эй, татарин, ко мне!

Фарид чуть не подпрыгнул и ринулся на голос Тарасова.

- Остальным - отбой! - приказал Тарасов и исчез, увел за собой Фарида.

Денис присел на столу. Все кто вернулся в этот зал - курили и перебрасывались репликами, трое топились у окна, пытаясь что-то разглядеть. Низкорослый парень прокричал.

- Окружают! Окружают нас со всех сторон, конец, ребята!

- Не паникуй. - оборвали его, но без особой уверенности.

На кой черт я здесь торчу? с какой-то игривостью подумал Денис. Кто здесь прав, кто лжив разобраться было невозможно. В последние года все вообще перемешалось, все те, кто считался многие годы врагами Родины "белые" офицеры прошлой Гражданской войны оказались ничуть не хуже "красных", все подвиги и успехи Советской власти - уже вовсе и не подвиги, а даже совсем наоборот, отец заявлял о "контрреволюции", но его здесь не было, а самое дикое, что сам-то он Денис, торчит на опасном рубеже огня и если сейчас, как Виталька, получит пулю в лоб, то так и не поймет, что он , к чертям собачьим, защищал, и во имя чего положил свою жизнь. И потому получалось. что во всей этой путанице единственно ценным была его собственная жизнь, а поскольку подавляющее большинство населения Москвы думало так же - толпилось вокруг Белого Дома, но никакого участия в боях не принимал, то и они, устав от неразберихи и передряги события, придерживалось того же мнения. Другое дело, скажем, интересы Фарида, собравшегося из событий извлечь какую-то личную пользу, а у него , Дениса, и таковых намерений не было...

Денис тихо поднялся и вышел из зала. С трудом ориентируясь в длинном коридоре, освещенном лишь светом из окон он припомнил, где переодевался в эту форму, но разобраться в хитросплетении коридоров не сумел.

Выход е девятому парадному подъезду был где-то вниз и налево. Но теперь не имело значения, будет ли он девятым или десятым. Нужно было выбраться из этой мышеловки, иначе Денис её и не расценивал. Он был здесь ненужным, ничто ему "не светило" кроме такой же пули в грудь, которая убила Виталика Соколова. Но тот хоть стремился под эту пулю, знал чего хотел. Во всяком случае - так казалось.