Александр Горохов - Рожденный убивать

- У меня триста, девушка, а документ я не захватил...

Девица бросила быстрый взгляд за спину Ярова, убедилась, что более никого в помещении нет, потом взглянула ему в лицо и едва приметно кивнула.

Яров бросил три сотни в ящичек, дамочка сделала на стуле полоброта, прощелкала пальчиками по клавиатуре каких-то непонятных аппаратов, искоса дважды быстро взглянула в лицо Ярова, чуть замешкалась в подсчетах, а затем выдвинула ящик ему под руки. Там оказалась вместо трех долларовых бумажек целая куча радужных родных рубликов.

Слегка возбужденный, он покинул пункт и на улице оглянулся. Стоявший неподалеку Алексей сделал вопросительный жест рукой и головой, а Яров ответил успекаивающей отмашкой: "всё о кей!". Потом отвернулся и сразу почувстовал желание выпить, сиречь "отметить удачную финансовую сделку". Первую подобного рода в своей жизни. Подобающее учреждение, словно на заказ, оказалось рядом: над железными, глухими дверьми сияло зазывное обьявление: "Рюмочная". То, что надо, "дешево и сердито", как выражались школяры Ярова.

И, как всегда, оказались правы. Стойка с кассой, парень с биркой своих паспортных данных на груди, бутылки водки у него под рукой, набор закусок-бутербродов, высокие столы. И полная демократичность обстановки пара занюханных бомжей в зимних грязных шапках, хмурый мужчина в шляпе и компания, скорее всего студентов, из трех человек. Все за своими столами.

- Сто грамм и бутерброд с рыбой. - заказал Яров и уложился в червонец.

Принял пластиковый стаканчик разового пользования, смекнул что стакан, конечно-же, используют раз по сто - дай бог, чтоб мыли - и отошел к столу.

Да если и плохо моют стаканы, водка все дизенфицирует, успокоил себя Яров и принял "на грудь" (опять же выражение школяров) маленький глоточек. Он "не употреблял" (из той же серии) крепких напитков по многу и залпом.

Бутерброд оказался качественным - хороший хлеб, вкусное масло и свежая рыба.

Мужчина в шляпе пил из собственного стакана тонкого стекла и с яркой ресторанной маркировкой. Он осуждающе покосился на захохотавших студентов, скользнул по Ярову мутным взглядом и уткнулся в газету.

Студенты продолжали хохотать, а самый волосытый из них весело подхватил.

- Ну, моему дедульке это понравилось и он сделал второй заход! Опять нажрался этой "виагры" и решил, рискнуть на бабенку помоложе! Я так думаю, что просто проституточку поймал на вокзале! Утром является - сверкает, как медный таз! Я, говорит, в молодости, столько раз этих телок не покрывал, сколько сейчас с этой "виагрой"! Я ему кричу: "Дед, ты до того дотрахаешся, что подохнешь, или "виагры" обожрешся", а он опять в аптеку побежал!

Парням надо было немного для смеха - они уже изрядно выпили. Тот из них, что стоял спиной к Ярову спросил.

- Так это не рекламное вранье с "виагрой"? Действительно морковка стоит, как у жеребца?

- Да точно тебе говорю! Если бы дед врал, так с какой стати он у меня таком орлом теперь летает?!

- Не вранье, - кивнул третий. - Мой сосед в доме, тоже за шестьдесят лет, "виагру" опробовал. Сказал, что хоть и дорого, но дело того стоит. "Морковка" торчит на двенадцать часов.

Мужчина в шляпе глянул на студентов с презрительным скептецизмом во взгляде, допил водку, уложил стакан в кейс, туда же сунул газету и вышел, демонстративно посторонившись бомжей.

"Виагра" - подумал Яров. - По делу информация. Может и пригодится". Запомнить во всяком случае не помешает. Хотя скромный жизненный опыт Ярова в секусаальных забавах, давал все же основания полагать, что он сумеет обойтись и без искуственного возбуждения. В этом плане основным он считал не физическое буйство плоти, а напряжение Духа, духовная возбудимость была решающающей в работе того самого прибора, который студенты определили "морковкой".

Яров глянул на часы и допил свой стаканчик - до встречи оставалось шестнадцать минут. И полторы минуты пешего хода до места этой встречи.

Так же как и мужчина в шляпе он обошел подальше бомжей, но не из брезгливости к ним, а из опасенея нахваться блох.

Он обогнул площадь по краю, перешагнул через трамвайные пути и автоматически глянул на обменный пункт, где четверть часа назад разьогател. Рассеяно отметил, что компании многоопытного "валютчика" Алексея уже не было, как отсутствовал и он сам. У дверей пукта, заступив двумя колесами на тротутар, стояла серая "волга".

А теплело прямо на глазах и Яров расстегнул "молнию" на куртке, после чего приложил все силы, чтобы полностью влиться в этот радостный и солнечный мир. Как всегда по весне улица отличалась большим количеством детских колясок и беременных женщин. Тротуары подсохли. Это не означало, что завтра не повалил мокрый, мартовский снег.