Александр Горохов - Рожденный убивать

Анну Павловну он увидел через стекло витрины. Она шла от автобусной остановки мимо "РБ-Люкс". В черном платье, черной косынке, тыжелых ботинках. Она уже миновала бензозаправку, когда из неё выскочил Широков, догнал, остановил и сказал несколько слов. Анна Павловна погладила его по голове и снова пошла вдоль дороги, потом пересекал её и Яров вышел ей навстречу. Более тяжелой минуты он в своей жизни припомнить не мог.

Женщина остановилась напротив него и, приподняв подбородок, посмотрела в лицо. Слова её прозвучали нелепо.

- Я вернулась... В шашлычной мы деньги должны за два ужина. Надо отдать Воробью.

- Переживет.

- Нет, так будет нехорошо... Вы наверное знаете, как погиб Чингиз?

- Да. - с трудом ответил Яров. - Он передал мне для вас последнее письмо.

Яров вытащил из кармана уже измятую записку и подал её.

- Там, мне кажется по киргизски...

- Да. Я читаю по ихнему.

С ничего не выражающим лицом она скользнула глазами по строчкам послания, сложила его и убрала в сумку. Сказала, слабо улыбнувшись.

- Бедный Гизик... Думал, что если умрет, то расплатится со всеми долгами. Нет, теперь требуют долгов и на том свете.

- Кто вас сюда привез? - спросил Яров.

- Что теперь об этом? - равнодушно ответила она . - Спасибо вам, за все что сделали. Мы сами во всем виноваты. Вы не отдадите за меня сто сорок рублей Воробью? - она достала из сумки и протянула деньги. - Мне не хочется его видеть.

- Я сказал - не надо. Я с ним рассчитаюсь. Где Аян?

Женщина подавила вздох.

- Все хорошо, Илья Иванович. Она дома... Завтра... Завтра её заберут... Извините, что на похороны Гизика не приглашаю, он просил закопать его в Киргизии. По ихним обычаям. Туда тело отправим.

Она отвернулась и пошла назад, к автобусной остановке.

Яров закрыл табачку и даже заколотил её двери крест на крест досками.

Мерно и римично ударяя молотком по шляпкам гвоздей, Яров прилагал все усилия, чтоб не возвращаться мыслями к проиходящим событиям, которые неумолимо шли к завершению и давали страшный по безнадежности результат. Он понимал, что никого не сможет выручить из беды - ни Аян с матерью, ни себя. Вся сложившаяся ситуация казалась ему предельно прояснившейся, но он не позволял себе делать конечного, решающего вывода. Просто отказывался мыслить.

Не было ещё пяти часов пополудни. Следовало ещё попрощаться с Воробьем, поскольку вечером вряд ли дойдет до него дело.

Яров оглянулся на табачку, сразу ставшей ему чужой, и пошагал к шашлычной. Только теперь он заметил, что заведение не функционирует, не дымится над крышей труба мангала, никто не насладается пивом на веранде. На входных дверях предприятия висело обьявление:

"СЕГОДНЯ ЗАКРЫТЫ ПО ТЕХНИЧЕСКОМ ПРИЧИНАМ. ИЗВИНИТЕ".

Он постучал в двери, полагая, что Воробей устроил генеральную уборку в шашлычной, но ему никто не ответил и внутри помещения не было слышно ни звука.

Яров обошел строение с тыла и открыл незапертую дверь. Внутри было сумрачно и прохладжно.

- Воробей! - окликнул Яров, но привычного чириканья в ответ не услышал.

Через минуту оказалось, что и не мог услышать ответа Воробья уже никогда - в своем кабинете он лежал головой на столе, в луже крови. Из шеи его торчала рукоятка наборного из плексиглаза ножа. Дверцы железного шкафчика, заменявшего сейф, были распахнуты, все ящики выдернуты и валялись на полу. Чирик-чирик... Более Воробью своей песни не петь никогда.

Грабители не церемонились - даже пиджак трактирщика валялся на полу с вывернутыми карманами. Но, ни смотря на весь этот камуфляж, Яров понял, что здесь произошло не ограбление. А потом пришла и спокойная мысль, что после Воробья, его, Ярова, очередь - следующая. Быть может, его уже поджидают за дверью.

Он взялся за трубку телефона, но щнур был, конечно, обрезан. Яров вышел из кабинета, прошел через зал и попытался открыть двери на веранду. Они были заложены засовом и открылись без труда.

Перед верандой никого не было, по трассе безостановочно летели машины.

Яров вернулся в кабинет, ещё раз окинул взглядом весь погром, но ничего дополнительного, чтоб прояснить случившееся - не обнаружил.

Зато когда он осторожно выглянул из дверей черного хода, то увидел, что за сараем, метрах в шестидесяти от него - стоит темносиний внедорожник "мицубиси". Даже то, что ветровое стекло его было целым, в недоумение Ярова не привело - просто стекло заменили, а машина была таже. И скорее всего, кто-то сидел в ней при винтовке с оптическим прицелом - быть может уже навел ствол на дверь шашлычной. Кто-то знал со всей определенностью, что Яров не мог сюда не прийдти в этот час.