Александр Горохов - Забытые на обочине

- На Хованском. Участок сто сорок один. Там памятник стоит... Не увидимся, значит, мы с тобой больше?

- Я позвоню, ты не обижайся. - Гриша залез в карман куртки, достал деньги и сказал. - Я тебе немного дам денег. Ты свои часы выкупи, хорошо?

- Да ты что, Гришка! - Геннадий едва не заплакал. - Совсем уж меня в грязь топчешь?!

- Нет, что ты! Возьми, возьми...

Он сунул Геннадию в руки сто долларов, попытался улыбнуться, подхватил свои вещи и пошел по лестнице вниз, на ходу надевая шляпу и куртку.

Брат крикнул в след.

- Ты сообщи, как устроишся!

- Конечно. Я напишу.

Гриша вышел на улицу, понимая, что больше сюда никогда не вернется и в течение следующих десяти лет брата не увидит.

...Геннадий прикрыл за собой входные двери. Из комнаты напротив вылетела хрупкая девушка с громадной копной черных волос на голове и крикнула ему в лицо:

- Ку-ку!

Он проводил взглядом до кухни её тоненькую фигурку, толкнулся в свою комнату и Кира взглянула на него насмешливо.

- Спровадил брательника?

- Он сам ушел. - буркнул Геннадий. - От твоей физиономии такой ненавистью несло, что мне самому стало жутко.

- Я все-таки актриса. - польщено заметила Кира. - Ничего, не расстраивайся. Мужик здоровый, как-нибудь пристроится.

За стеной раздался очердной взрыв хохота под музыку и Геннадий поморщился.

- Пора гнать эту шоблу. У меня уж башка трещит от такого борделя.

- Как прикажешь. - легко ответила Кира и засмеялась.

глава 9. Еврейский пират как он есть.

Только оказавшись на улице, Гриша понял, что не ушел бы от брата, еслиб не вспомнил слова Мишки Фридмана с приглашением приходить к нему, когда окажется в Москве.

Сумерки сгущались, народ был оживлен не смотря на слякотную погоду, возле метро шла бойкая торговля цветами. Первый встречный разобьяснил Грише, как добраться до Главпочтамта. А там,по разумению Гриши, на улице Кирова жил Мишка Фридман. И в голову Грише не приходило, что в разрыве десяти лет могло много что переменится, друг пол психиатрическому отделению мог его и не помнить. В сознании Гриши этого разрыва по времени просто не было. Была черная временная яма между событиями, не более того. И эту яму он сейчас перепрыгивал с легкостью козленка - даже не глядя себе под ноги.

Улица Кирова стала Мясницкой. Главпочтамт стоял на месте. И все остальное с информацией десятилетней давности сошлось. Но не сразу.

На первом этаже оказалось три одинаковых черных двери, но рядом с одной висела доска под бронзу, на которой была четко выбита надпись "ОРИОН-АРТ"

КЛИП-АРТ-СТУДИЯ

ФРИДМАН М.М.

Что должно было обозначать "клип-арт-студия", Гриша не мог догадаться и не размышляя дого, нажал на клавишу звонка. Почти тут же хриплый голос спросил откуда-то с потолка.

- Кто нужен?

- Михаил. - ответил Гриша. - Фридман.

Дверь резко распахнулась и Гриша тут же ослеп - световой удар был такой силы, что он отшатнулся с порога, закрыл глаза, а когда открыл, то лишь увидел на фоне слепящего прожектора абрис мощной фигуры:

- Оружие, наркотики - есть?

- Чего? - не понял вопроса Гриша.

- Входи.

Прозвучало, как приказ. Гриша, все ещё ничего не видя, шагнул через порог, тут же почувствовав, как чьи-то шаловливые руки ощупали его по карманам.

Ослепительный свет погас, и оказалось, что дело происходит в просторной прихожей, а напротив Гриши стоит могучий парень в майке, с внушительной дубиной в руках.

- Садись, - кивнул сторож на кресло у круглого стола. - Шеф сейчас занят. Как доложить?

Гриша не успел ответить, как в глубине длинного коридора послышались быстрые шаги и появился мужчина невысокого роста, с крепким круглым брюшком изрядно нависавшим над джинсами. Редеющими волосы у него были собрана в косичку, а могучий нос украшали очки в модной оправе и с толстыми стеклами. Он все равно щурил светлокарие глаза с зеленым отливом. Без всякий приветствий наскочил на Гришу и выпалил.

- На секс-сеанс? Опыт есть? О, черт, у тебя фигура как у медведя, а мне сегодня нужны Апполоны!

Только когда он заговорил, Гриша определили, что все же что-то от Мишки Фридмана десятилетней давности в этом потрепанном мужчине осталось тот же лукавый блекс глаз, скороговорока, неряшливость и напор. Ответить на нелепые вопросы Гриша не успел, да Михаилу этого и не надо было:

- Ладно, медведь, негритянку трахать будешь, или ты расист?

Гриша посмотрел ему в лицо и произнес нерешительно.

- Мишка, ты меня не узнаешь, конечно, я...

- Подожди! - обидчиво закричал тот. - Как это не узнаю?! У меня профессиональный глаз!... Так... Встречаться-таки, мы встречались... Не в этом году и не в прошлом... В Майями?... Подожди! Во Владимирской тюрьме пайку делили, да?!