Александр Горохов - Забытые на обочине

Бригадир заглянул сверху в люк и спросил.

- Что там опять неладно в Датском королевстве?

- У Маслака черепицы по крыше ползет. - спокойно пояснил охранник.

- Утром разберемся! Дай ему по уху и пусть отоспится.

Диагноз оказался правильным и лечение тоже. Маслаков выкарабкался наружу, получил по уху, попил ещё чайку, лег на койку, а очередная вахта пошла обычным порядком: еда - работа. Перекуры - испражнения на ведре работа.

По окончанию вахты, вместе с ужином на стол неожиданно и торжественно водрузили две бутылки водки. И Бригадир обьявил, что вышли на отметку "восемнадцать метров"! До цели осталось всего пять! Каждому уже выделена и даже была отправлена домой премия!

- Прошу убедится! - закончил Бригадир и подал Грише очередное письмо от Аллы.

Гриша сначала выпил немножко водки, а уже на закуску - распечатал письмо и принялся его читать.

"Дорогой Гриша! Большое спасибо тебе за те деньги, которые передал от тебя посланец. Они пришли очень во время, поскольку Петр приболел, а псарню свою я уже распродала, так что средств на дорогие лекарства для Петра просто не было. Но ты не волнуйся, теперь все в полной безопасности, он просто слишком много сидел у компьютера и что-то там произошло с позвоночником. Гриша, уже наступает весна! Вот-вот прийдет апрель! Твой посланец сказал, что до кончания работы осталось меньше недели! Какое счастье!"

Письмо Аллы снова выбило Гришу из колеи. Так бежать-таки, сделать отчаяную попытку к особождению, или это ненужное до глупости занятие?

Гриша вернулся к столу и вместе с Бригадиром и Ложкиным допили водку. Рогожин не пил - налегал на компот. Маслакову хватило первой дозы, чтоб заснуть. О Климове не вспоминали. По предложению Бригадира хором спели песню: "Давно не бывал я в Донбассе!" Бригадир пел с душой, песня, надо было понимать, много о чем ему говорила.

Эти посиделки всех успокоили, происшествие с Климовым забылось окончательно, политический полудурок Маслаков, стало быть, вернулся в сравнительно приемлемое состояние и отношения в бригаде восстановились.

- Кнут и пряник - великое изобретение эксплуататоров! - так сказал очнувшийся Маслаков, когда Бригадир поднялся по лестнице и прихлопнул за собой люк. А Ложкин, перед тем как увалиться в койку, глянул на Гришу и проговорил тихо, убежденно.

- Ты, Гриша, той бабе, которая тебе пишет - не верь. Никому не верь. Почем ты знаешь, может с её согласия тебя сюда и забили? За деньги любую бабу купишь. Давай бежать, пока не поздно.

Гриша повернулся в угол и окликнул.

- Товарищ Маслаков! Вы не хотите убежать отсюда?

Маслаков поднялся с койки и доложил строго:

- Готов выполнить любое поручение партии и правительства!

- И папу с мамой зарежешь? - оскалился Ложкин.

- Так точно!

- Бежим. - решился Гриша.

- На следующей вахте?

- Да.

Согласие или отказ глухонемого Рогожина никого не интересовали.

...А баран-провокатор Климов в забой больше не вернулся. Не поехал он, стало быть, и на секс-фестиваль в Париж. Никуда более Климов не передвигался, если не принимать во внимание того факта, что его безжизненное тело упаковали в большой мешок. В такие же крафт-мешки насыпали и тот грунт, который требовалось удалять из тоннеля куда подальше и понезаметней. В ту же ночь смерти провокатора бригада охранников свалила эти мешки (вместе с тем, где упокоился Климов) в кузов грузовика. Весь груз в кузове был оформлен официально - считалось, что перевозят удобрение. Но мешки с грунтом отвезли километров за сорок и высыпали их в старый карьер. А с останками Климова...

Ирония судьбы! Тело мерзавца замуровали в фундамент древней, ремонтируемой церкви! Этот фундамент за триста лет разрушился, требовал восстановления, так что провокатор навеки лег в основание Храма и будет лежать там несчетное количество веков. Так что трудно сказать - достиг ли урод своего заслуженного места или ему опять удалось всех надуть и оказаться в победителях, поскольку всякий Храм есть обитель Божья. И получается, что оказался Климов в непосредственной близости от Господа.

глава 5. Животные счастливы - не знают зависти.

...как не изощрялся Миша Фридман пред лицом милицейского дознания, но выйди из переделки без потерь ему не удалось. Правда, отбился от обвинений в изготовлении порно-продукции. Две кассеты с изображением лихого полового акта, которые ему предьявили, он не признал за самодеятельное творчество собственного изготовления, а доказать этого не удалось - не нашли актеров, не нашли оператора, а интерьер, соответствующий, якобы, Мишиной квартире доказательство недостаточное.