Александр Скрягин - Исполнитель желаний

Вулканов с Ефимом были совсем не загорелыми. На их фоне Акраконов, успевший за месяц пребывания в Новороссийске поджариться до ярко шоколадного цвета, смотрелся, как морской волк.

– Ты, что это, Артур, решил работой отдела поруководить? – спросил Вулканов, наливая в бокал местного «Каберне». – Решил меня учить, как исследования строить?

Акраконов сидел в кресле, спокойно щипал кисть черного винограда. Но Ефим его напряжение почувствовал.

– Зачем вы так, Леонид Иванович? Я свое место знаю, – спокойно произнес Артур.

– А чего тогда акт согласований не подписываешь, а? – склонил голову седой лис.

Подпись контрразведчика едва ли не со времен Лаврентия Павловича была обязательной под актом изменения условий выездного эксперимента.

В принципе такие изменения были скорее правилом, чем исключением. Жизнь всегда вносила какие-то поправки в первоначальные планы, да и в научных головах непрерывно что-то рождалось. Но повредить соблюдению режима секретности эти изменения не могли.

Выездные опыты, всегда проходили на закрытых, строго охраняемых территориях. Возможности предполагаемого иностранного разведчика или – не дай бог! – террориста проникнуть на малый сторожевой корабль «Отважный» никак не возрастали в связи с тем, что управление огнем будет вестись не из самой орудийной башни, а из командирской рубки.

Подпись контрразведчика в данном случае носила формальный характер. Обычно курирующие эксперимент офицеры подмахивали такие акты, не глядя.

Но в этот раз капитан Акраконов акт почему-то подписывать не спешил.

– Леонид Иванович, прошу понять меня правильно. – официальным голосом произнес он. – У вас – своя работа, у меня – своя. Вы хотя бы в общем виде объясните мне, что за эксперимент мы проводим, и зачем нужно это дистанционное управление… И я подпишу! Я уверен, для изменения условий у вас есть самые серьезные основания! Но я должен хотя бы приблизительно их знать… Я же не резиновый штемпель, в конце концов! Надо, не надо, поставил подпись и дело с концом! Я должен понимать, за что я, собственно, расписываюсь, и, значит, беру на себя ответственность!

Старый лис внимательно посмотрел на капитана, опустил глаза и задумался. Странное у него было лицо. Наблюдая за профессором в течении уже достаточно долгого времени, Ефим пришел к выводу, что Вулканов прекрасно владеет собой. Чтобы не происходило, лицо у него всегда имело добродушное выражение. А что творилось у него внутри, понять было не возможно. И вот Мимикьянов, едва ли не физически, ощутил – в душе Вулканова бурлит гнев. И он вот-вот вырвется наружу.

– Да, ладно тебе, Артур, чего ты вдруг заупрямился? – пытаясь разрядить обстановку, мирным тоном обратился к Акраконову Ефим. – Чего ты заговорил, как на аттестации? Наше с тобой дело – внешнюю защиту научных исследований обеспечить. А защиту чего – не наше дело. Ты же – не первый год в органах!

– Товарищ, старший лейтенант! – неожиданно жестким командирским голосом рубанул Акраконов. – Не надо меня учить, как мне поступать. Тем более, что я старше и по опыту работы в органах и по званию!

Мимикьянов даже растерялся. Они с Артуром находились, не в товарищеских, но в нормальных доброжелательных отношениях, и никогда таким тоном друг с другом не разговаривали.

Разница в званиях между старшим лейтенантом и капитаном на иерархической лестнице была ничтожна: и тот и другой являлись младшими офицерами. Качественный скачок в должностях начинался только с майора. Это звание позволяло занимать в отделе руководящие должности. В органы Артур пришел, самое большое, на пару лет раньше. Так что, объективно говоря, изображать из себя опытного наставника у Акраконова не было никаких оснований.

Ефим понял, что Артур злится. Он спросил себя: почему? Посмотрел на Акраконова, и как-то внезапно ему стало ясно, – почему.

Капитан смертельно хотел знать, в чем состоит сущность оружия, разрабатываемого по проекту «Атомос». И настойчиво пытался выведать хоть что-нибудь у руководителя ведущего отдела.

Слово «смертельно», непонятно почему родилось в сознании Ефима. Как оказалось впоследствии, оно очень точно характеризовало желание капитана Акраконова. Но тогда, разумеется, оба они знать этого не могли.

– Ну, извините, господин генерал! – нарочито насмешливым тоном произнес Ефим, сожалеюще развел руками и потянулся к графину с рубиновым вином. – Позвольте вам винца-с налить?

– И не надо здесь, ерничать! – совсем уж по-строевому зазвенел голос Артура. – Не то место и не то время! Не забывайте, каким делом занимаемся!