Мария Амор - Дар шаха

– Да, это я понимала. И очень долго не позволяла себе мешать им, хотя Виктор часто затевал довольно опасные приключения. Когда у тебя единственный сын, над ним трясешься, на нем вся жизнь концентрируется. Это плохо. Я стараюсь не вмешиваться в Сашину жизнь и чем-то занять свою.

Светлане не хотелось жаловаться, но, кажется, это не совсем удалось, потому что Екатерина сказала:

– Уверена, у вас прекрасная жизнь и множество ухажеров!

– Множества, конечно, давно нет. Но есть Патрик. Он верный, постоянный, заботливый, внимательный. Ради меня даже освоил танго, хоть и жалуется. Но никто на свете не идет ни в какое сравнение с Артемом. Ах, Екатерина!.. – Девушка была дружелюбной, но дистанцию держать умела, и язык не поворачивался назвать ее Катюшей. – Эти Воронины, таких, как они, больше нет.

Екатерина согласно кивнула:

– Доктор Воронин производит впечатление человека исключительного. Но в операционной он, знаете, суров. Постоянно экзаменует и стирает в порошок, если чего-то не знаешь. Его все резиденты побаиваются.

– Да что резиденты, я сама его иногда побаиваюсь. Но если бы мне надо было определить его только одним словом, я бы выбрала определение «благородный». – Светлане стало неловко, что она так расхваливает собственное чадо. Справедливости ради добавила: – Только чем лучше человек, тем труднее найти ему достойную пару.

Екатерина засмеялась:

– Вы извините, это, как правило, о женщинах говорят.

– С мужчинами то же самое, их осаждают совершенно не подходящие им девицы. – Светлана отставила пустой стакан из-под парфе. – Ему бы обратить внимание на девушку его круга, а тут этот природный катаклизм. Знаете, тропическим циклонам всегда дают женские имена. Вот ураган Самира, кажется, сильнейший на шкале. – Светлана загрустила, но тут ей пришла в голову исключительно удачная хитрость: – Екатерина, а вы свободны в следующие выходные? Можно я приглашу вас на обед?

– Нет, что вы! – Екатерина испугалась. – Я не могу, я же с доктором Ворониным вместе работаю. Умоляю вас, не ставьте меня в неловкое положение. И потом, Денис.

Светлана не решилась настаивать. Такие девушки, как Екатерина, наверное, и не влюбляются. У таких небось и сердечных страданий не бывает. Вместо этого они вдумчиво выбирают среди множества ухажеров достойнейшего. Саша, конечно, достойнейший, но матери хотелось бы, чтобы избранница любила его самого, а не только ценила его достижения.

– Вы бы видели эту его персидскую царевну, – простонала она.

Екатерина повертела ножку бокала с соком. Как видно, о Самире она слышала впервые. Но если и разочаровалась, ничем этого не выдала и ровным голосом произнесла:

– Что же плохого, что иранка?

Подходит ли такая стальная орхидея Саше, который доверяет людям с первого взгляда и никогда не скрывает своих чувств? Впрочем, нет смысла прикидывать: Саша полностью оккупирован своей рождественской елкой.

– Его как раз и привлекло то, что она из Персии. Но откуда она вдруг взялась сразу после ограблений?

– А что, доктора Воронина ограбили? Неужели вы подозреваете, что она в этом замешана?

– Не исключено. Не так давно к Саше в дом вломились. А спустя неделю кто-то рылся и у меня. Пропали в основном бумаги, связанные с Артемом, дедом и прадедом Саши. Причем все это сразу после программы на радио, в которой Саша рассказал о нашей семье. В том интервью он упомянул одну вещицу, оставшуюся ему от прадеда. Она когда-то у нас была, но ее давно нет. – Светлана запуталась: она не привыкла врать. – Вот вскоре после этого нас и ограбили. Саша думает, что искали именно эту вещь. Конечно, не нашли, потому что у нас ее уже давно нет, – уточнила она еще раз на всякий случай. – А сразу после этих неудачных ограблений откуда ни возьмись появляется Самира. Саша о моих сомнениях и слышать не хочет, у него жизненный принцип такой: «Пусть меня лучше обманут и обворуют, чем я всю жизнь буду всех подозревать и беспокоиться по этому поводу». Он жутко доверчивый и беззаботный.

– Мне нравится этот принцип. Только очень сильный и уверенный в себе человек будет безоглядно доверять окружающим. Но в операционной по нему не скажешь, что он такой беззаботный. В больнице он очень суров и собран, прямо страшно с ним работать в одной комнате.

– Что вы, это он просто притворяется суровым, чтобы вас пугать! Однажды к нам на променаде подошел разносчик мороженого. У меня не было наличных, а у Саши только сто долларов. Этот торговец сразу просек, с кем имеет дело, предложил сбегать и разменять. Я говорю: нет, спасибо. А Саша: надо верить людям. Тот оставил нам в залог свой пенопластовый ящик и побежал разменивать Сашину сотню. В общем, в тот вечер он так и не вернулся. А в ящике оказалось всего два последних мороженых.