Мария Жукова-Гладкова - Выйти замуж за олигарха

Однако нигде в квартире не нашлось никаких реактивов, никаких растворов, никаких запаянных ампул с какими-нибудь веществами.

Родственница, ухаживавшая за Владимиром Петровичем до самой смерти, говорила и мне, и представителям органов, что ничего из квартиры не выбрасывала и никакие вещи не разбирала. Артем Фисташков запретил это делать, сказав, что квартира переходит супруге Владимира Петровича и он в ней ни на что не претендует.

– Вообще-то реактивы имеют срок годности, – заметил химик. – Наследница могла все выкинуть.

– Люська?! – хором воскликнули соседки. – Никогда!

Ребята из органов уверенно заявили, что, по всей вероятности, в квартире все осталось в том виде, в котором было при прежнем хозяине, – хотя бы судя по слою пыли. Если что-то из нее и вынесли, то реактивы, растворы и готовые вещества.

– Вы говорили со «старшими братьями»? – спросила я у Андрюши, который, как я знала, терпеть не может представителей ФСБ.

Приятель сообщил, что побеседовал с одним еще нестарым человеком, покинувшим Контору несколько лет назад по собственному желанию, чтобы не отправляться в Чечню. Теперь ему придется ждать гражданской пенсии, но что это такое в сравнении с тем, что он до сих пор жив? Из того отряда, отправившегося в Чечню, живыми вернулись трое. Стал бы он четвертым – вопрос очень спорный. Он тоже химик по образованию, но сейчас трудится совсем в другой сфере.

Этот человек, хотя и не работал в том отделе, где Владимир Петрович, сказал, что после того как времена изменились, дядя олигарха мог вынести из конторы все, что хотел. Борзеть, конечно, не следовало, но ведь Владимир Петрович был умным человеком! Он много слышал о Владимире Петровиче, который был на хорошем счету и считался в своей сфере высококлассным специалистом. Этот же бывший сотрудник сообщил, что Владимир Петрович в свое время использовал все свои связи, чтобы помочь племяннику в превращении того в олигарха.

Мужчина сказал Андрюше, что Владимир Петрович был способен в домашних условиях изготовить множество ядов, однако подчеркнул, что все они имеют срок годности. То, что Владимир Петрович вынес (если вынес) из Конторы десять, а то и пятнадцать лет назад, сейчас скорее всего не даст того эффекта, который дало бы в течение срока годности. Может вообще никакого не дать.

Человеку, с которым говорил Андрюша, точно известно, что один коллега Владимира Петровича, покинувший Контору в начале девяностых, неоднократно помогал бандитам – и несколько бизнесменов отправились на тот свет. Тот химик был чуть больше чем кустарем и продавал отравляющие вещества, для приготовления которых требовалась минимальная сноровка. Эти простые яды потом легко обнаруживались в организме. Владимир Петрович всегда занимался более сложными.

Но перед нами вставал вопрос: кто прихватил «наследство» Владимира Петровича, если в квартире не осталось вообще никаких химических веществ? Их не могло не быть хотя бы потому, что осталось дорогое и разнообразное оборудование.

Кандидатур оказалось несколько – супруга (то есть теперь вдова) Владимира Петровича, олигарх Фисташков, сиделка. Заходил ли в квартиру кто-то еще? Неизвестно. Замок не взломан, судя по виду, в нем никто даже не копался. Я склонялась к версии, что яды прихватила таинственная Люська – раз она такая жадная. Вполне могла кому-то продать.

Теперь следовало найти таинственно исчезнувшую Люську. Если она, конечно, еще жива.

Из квартиры Владимира Петровича мы с Пашкой и Андрюшей на моей машине поехали к некоей Агриппине Ивановне Петушковой, бывшей коллеге Люськи Сидоровой. У Андрюши был адрес и телефон, раздобытые в нотариальной конторе и проверенные по базе данных, но он решил не звонить и не предупреждать о нашем визите. Неожиданность может дать результат. Ведь эта самая Агриппина Ивановна явно не ждет визита от органов и журналистки из «Криминальной хроники».

Судя по базе данных, из которой Андрюша извлекал сведения, Агриппина Ивановна проживала в двухкомнатной квартире на Юго-Западе, в непрестижном районе, примерно в двенадцати остановках от метро. Муж умер два года назад, детей не было. К нотариусу Агриппина Ивановна приходила, чтобы составить завещание на некую тридцатилетнюю женщину, причем не родственницу. Этой женщине отходила квартира Агриппины Ивановны.

– Может, доброе дело сделаем, – заметил Андрюша. – Спасем старушку от аферистки.

– А что это за баба? – уточнила я. – Тебе удалось выяснить?