Из записок районного опера

Грозницкий же лохнулся дважды: без особой надобности переломал рёбра старому человеку (уж в такой-то степени можно было и не усердствовать!), и затем - отпустил изуродованного им человека на свободу, мысленно махнув рукой: «А-а-а, сойдёт… Ничего он не докажет!..»

Так бы оно и случилось, почти наверняка, но, на беду Грозницкого, родной внучок сторожа Маркелова учился на 2-м курсе юридического факультета, а стало быть - законы уже знал, и при этом ещё верил, что знание это нужно применять не только для обогащения собственного кармана, но и для чего-либо более осмысленного…

И вот, когда дед приполз домой жалким, избитым и дрожащим от пережитого только что ужаса, и рассказал внучонку, что да как творили с ним в стенах Вузовского РОВД, то тот первым делом повёл старика снимать побои, а потом… Нет, не в райотдел он побежал, шуметь и скандалить, - как раз это было бы полбеды, там ему голову уж как-нибудь да задурили бы, а при везухе – и на него самого молниеносно навесили бы делюгу, скажем – за хулиганство в стенах РОВД и сопротивление представителям власти при исполнении…

Но он, сучяра, не стал громогласничать в милицейских стенах, а вместо этого тихонечко отнёс кляузу в районную прокуратуру… Блин. менты-ироды зверски и ни за что избили дедушку будущего юриста, очень может быть - будущего работника прокуратуры даже!.. «Н а ш и х бьют!..» Извечно относящиеся к «ментовским» с подозрительным предубеждением «прокурорские» зашевелились как кубло растревоженных змей, и на следующий же день совершенно внезапно в кабинет к увлечённо допрашивающему очередного кандидата на роль преступника старшему лейтенанту Грозницкому вбежала целая комиссия проверяльщиков.

Прямо с порога и в лоб - задали вопрос: «Били Маркелова вчера?..» Тот, будучи не пальцем деланный, моргнул честно: «Я?.. Бил?!. Как вы могли такое подумать?!. Да я - офицер милиции!.. Да как вы смеете!..»

Но комиссия уже топала толпой в тот угол кабинета, где, по показаниям Маркелова, он лежал после нокаутирующего удара, оставив где-то там свой железный зуб. Не поленившись встать на карачки, прокурорский люд зашарил под батареей, и через минуту нашарил там долгожданное - стальной маркеловский клык!..

У Грозницкого от неожиданности челюсть отвисла… Ему бы яростно спорить, доказывать свою правоту, утверждать вполне аргументировано, что нахождение под его батареей куска чьего-либо зуба ровным счётом ни о чём, уличающем старшего лейтенанта, не свидетельствует… Мало ли и при каких обстоятельствах зуб мог туда закатиться! Сто объяснений можно найти… тысячу… миллион!..

Но – молчал Грозницкий, не в силах вымолвить и звука, бледнея и краснея одновременно, и молчание его было красноречивее любых признаний…

В тот же день его арестовали.

Сейчас (то есть - на момент описываемых событий) он сидит в СИЗО, ожидая суда. Если повезёт - обломится ему трёшник суровой изоляции от общества, а не повезёт - так и на червонец ему срок судья натянет!.. В назидание прочим – сделают из него козла отпущения, чтоб все прочие опера знали, и запомнили на всю оставшуюся жизнь все те же два железных правила розыскника :собираешься отпускать - не «светись», а «засветился» - не отпускай!..

А на недавнем очередном совещании личного состава РОВД никто иной, как замначальника районной уголовки, с трибуны гневно заклеймил позором бывшего опера Грозницкого: «Как же смог, как же решился наш бывший товарищ поднять руку на ни в чём не повинного челвоека?!. Это ж пятно на всех нас!.. Позор!.. Такого мы впредь не допустим, и никому – не простим!..»

Так кричал с трибуны капитан, грозно обводя очами присутствующих, причём все в зале прекрасно знали, что действовал олух-Грозницкий именно по его собственноручному приказу, но - не доказуемо это… Вот Грозницкому те же допрашивающие его «прокурорские» мягко и намекнули, чтоб не валил свою вину больше ни на кого, не пачкал коллег голословными утверждениями…

Ни в прокуратуре, ни тем более в милиции никто не был заинтересован в раздувании масштабов и серьёзности произошедшего… «Стрелочника» - нашли и наказали, профилактическую беседу с личным составом в духе: «Не зарывайтесь, пидоры!» - провели, дело - закрыли и отправили в архив… Всё!..

Зря вот только капитан так уж душевно о виновности Грозницкого надрывался… Понятно, что по занимаемой им должности осудить сейчас подобное он о б я з а н, но – не так ведь… не с таким живописным видом, словно сам и впрямь - святее Девы Мадонны в момент непорочного зачатия… Словно не по его вине всё это произошло, и теперь судьба толкового парня и крепкого розыскника старлея Грозницкого - навеки искалечена…